Содержание
Сергей Тимофеевич Коненков
04.09.2015
Сергей Тимофеевич Коненков – выдающийся скульптор современности, народный художник СССР (1958 г.), действительный член Академии художеств СССР (1954 г.), Лауреат Государственной премии (1951 г.) и Ленинской премии (1957 г.). Герой Социалистического Труда (1964 г.), автор более 700 скульптур, находящихся в 40 музеях нашей страны и во многих зарубежных музеях.
Родился 28 июня (10 июля) 1871 года в д. Караковичи Рославльского района в крестьянской семьи, учился в Рославльской гимназии (1885-1892гг.), в Московс-ком Училище живописи, ваяния и зодчества (1892-1896 гг.) у С.И. Иванова и С.М.
Волыухина, в Высшем художественном училище при Академии художеств в Петербурге (1899-1902 гг.) в мастерской В.А. Беклемишева. С 1902 г. жил и работал в Москве, принимал участие в рево-люционных событиях 1905 г., создал серию произведений, посвященных борцам революции: “Нике” (1906 г.
), “Рабочий-боевик Иван Чуркин” (1906 г.), “Атеней” (1906 г.). Обращается к народным характерам в скульптурах “Крестьянин” (1906 г.), “Славянин” (1906 г.), “Детсакие грезы” (1906 г.), “Нищая братия” (1913 г.). С 1909 г. создает серию деревянных работ, связанных с русским фольклором: “Лесовик” (1909 г.
), “Старичок-полевичок” (1910 г.), “Стрибог” (1910 г.), “Вещая старушка” (1916 г.).
В 1912 г.
совершает поездки в Грецию и Египет, которые оставили заметный след в твор-честве скульптора и в этом же году создал произведения, перекликающиеся с античными образами: “Кора”, “Друза”, “Эос”, “Архаическая голова”, а также цикл изображений обнаженного женского тела: “Сон” (1913 г.
), “Крылатая” (1913 г.), “Примитив” (1915 г.), “Айседора Дункан” (1916 г.). В эти же годы создает порт реты людей творческого труда, известных писателей, музыкантов, художников: “Паганини” (1908, 1916 гг.), “А.П. Чехов” (1908 г.), “Бах” (1910 г.), “Автопортрет” (1916 г.).
За заслуги в области скульптуры избран действительным членом Императорской Академии художеств (1916 г.). В 1917-1918 гг.
, возглавляет московский Союз скульпторов-художников, участвует в осуществлении ленинского плана монументальной пропаганды, выполняет мемориальную доску “Павшим в борьбе за мир и братство народов” на Спасской башне Кремля в Москве и “Памятник Степану Разину с ватагою” (1919 г.) на Красной площади в Москве (находятся в Русском музее в Санкт-Петербурге). С 1918 по 1922 гг.
преподает во ВХуТЕМАСЕ. Живет и работает в Нью-Йорке в 1924-1945 гг. Лучшие работы этого периода – портреты Ф.И. Шаляпина (1925 г.), Н.В. Плевицкой (1925 г.), И.П. Павлова (1930 г.), А.М. Горького (1928 г.), Ф.М. Достоевского (1933 г.), А.С. Пушкина (1937 г.), А. Эйнштейна
(1938 г.).
В 1945 г. возвращается на родину, живет в Москве, работает как в области станковой скульптуры (“Портрет В. Маяковского”, 1947 г.; “Портрет А.И. Герцена”, 1951 г.; “Портрет Н. Белояниса”, 1951 г.; “Сократ”, 1953 г.; “Портрет М.П.
Мусоргского”, 1953 г.; “Портрет Ч. Дарвина”, 1954 г.), так и монументальной: выполняет фриз для здания Института геохимии Академии Наук им. В.И.
Вернадского в Москве и скульптурное оформление Музыкально-драматического театра в Петрозаводске (1953-1954 гг.).
В 50-70-е гг. широкую известность приобретают его публицистические статьи в газетах и журналах, книги “Слово к молодым” (1958 г.), “Земля и люди” (1968 г.), “Мой век” (1972 г.).
Жизнь и деятельность Коненкова во многом связана со Смоленщиной: переписка с одно-сельчанами, материальная помощь на восстановление разрушенных войной домов, на одежду, продукты, лекарства.
Поездки в Караковичи, встречи с земляками привели к созданию произведений “Портрет И.В. Зуева” (1947 г.), “Колхозница” (1954 г.), “Бригадир Сеня Алексеев из деревни Караковичи” (1957 г.).
Скульптор часто посещает Смоленск, где проходит выставка его работ (1958 г.) и открывается музей его скульптуры (1973 г.).
В 1964 г. Коненкову присвоено звание “Почетного гражданина г. Смоленска”, его имя присвоено Смоленскому областному музею изобразительных искусств, одной из центральных улиц Смоленска, на которой в 1974 г. был установлен бронзовый вариант “Автопортрета” 1954 г., а также улицам в гг.Москве, Смоленске, Рославле.
Умер 9 октября 1971 года в Москве; похоронен на Новодевичьем кладбище.
Коненкова незаметно втянула в свой круговорот книжная ярмарка, и он, следуя за привычным движением книголюбов – справа налево, от недавно выстроенной гостиницы “Метрополь” к Никольской улице, – с восторгом истинного гурмана наслаждался пищей духовной.
Он замер от восхищения, увидев среди пожелтевших раритетов в развале знакомого букиниста, такого же старого, как его сокровища, литографический оттиск с изображением знаменитого итальянского музыканта Никколо Паганини.
Старинный рисунок подтверждал представление о выдающемся виртуозе скрипичной игры, композиторе, сложившееся у Коненкова на протяжении добрых десяти лет, когда он, живя в Москве и Петербурге, не пропустил ни одного концерта прославленных скрипачей Изаи, Кубелика, Сарасате, отдавших дань великому итальянцу.
Горбоносый, демонического обличья, Паганини со старинной литографии был близок Коненкову. Его влекло к образу Паганини. В музыке неистового итальянца он ощущал пламень, испепеляющий зло, одолевающий тяготы жизни, ощущал бурный творческий порыв.
Мятежный дух Паганини был близок времени, властно вторгшемуся в затхлую атмосферу Российской империи времени революция. Характер, темперамент Никколо Паганини так близки были неистовой страстности самого Коненкова! Паганини околдовал его, и этот духовный плен был ему сладостен.
В момент встречи с пожелтевшей, мало что говорящей любому другому созерцателю литографией, коненковская душа представляла собой перенасыщенный раствор. Достаточно было малейшего толчка, чтобы началась кристаллизация образа.
Коненков “видит”, “осязает”, как смычок Паганини извлекает из скрипки страстные, обжигающие сердце звуки. Это волнение он стремится выразить смело, дерзко. Коненков облекает в плоть доселе неподвластные скульптору стремительность смычка и вспышки озарений гения скрипичной игры.
Но это невозможно выразить в тяжеловесной, сырой глине! На листах картона, клочках бумаги, подоконнике он делает стремительные наброски играющего Паганини. Давно забыта драгоценная литография.
Паганини, из плоти и крови, со скрипкой, как бы приросшей к его плечу, стал для него такой же реальностью, как крепко засевший в памяти Володя Касаткин с шашкой наголо у дверей Училища живописи, ваяния и зодчества в октябре прошлого, девятьсот пятого года. Он много рисует.
Наконец решается лепить. К середине октября работа с глиной настолько продвинулась, что он сделал гипсовую отливку.
Гипсовый оригинал Коненков высоко ценил и всячески оберегал. С него много лет спустя, в 1954 году, была сделана бронзовая копия.
А тогда, в 1906 году, всепоглощающей мечтой было высечь Паганини из мрамора. И пока бесконечно усталый, довольный собой, он не положил побелевшие от въевшейся в металл мраморной пыли скарпели, троянки и молот-полупудовик в инструментальный ящик, никто не мог добиться от него слова. Сосредоточенный, угрюмый, он рубил мрамор, не позволяя “освободиться” из-под колдовской власти Паганини.
Коненков изобразил музыканта прижимающим к плечу скрипку. Тот только что оторвал, смычок от струн. Глава его впились в струны, а в воздухе еще не угасли последние вибрации.
Ваятель настолько сроднился с “Паганини”, что при всем соблазне показать мрамор в начале 1907 года на XIV выставке Московского товарищества художников он этого не сделал. Не мог “отпустить” Паганини от себя. Но в 1908 году на XVI выставке Московского товарищества художников “Паганини” в числе других нетерпеливо ожидаемых творений Коненкова предстал перед зрителями.
Мрамор произвел ошеломляющее впечатление. Публицист Т. Ардов писал со свойственной тому времени экзальтацией: “Это не мрамор уже – это живая тень предо мной.
И все кругом живет ее жизнью, на всем – на стенах, на картинах – чудовищное, призрачное отражение его страданий, его гнева, его священного безумия, которое прошло через десятилетия и не иссякло и вот заставило русского скульптора воплотить его в мраморе…”
Мраморного “Паганини” купил по окончании выставки Д. Н. Рябушинский. Для неистового “Паганини” уже была приготовлена золоченая клетка – новый особняк в стиле модерн, построенный Рябушинскому архитектором Шехтелем. Однажды появившись перед широкой публикой, мраморный “Паганини” навсегда исчез в частной коллекции.
Но образ Паганини прошел с Коненковым через всю жизнь. В трудные дни жизни он нередко обретал в нем опору своему мятущемуся духу. В работе над образом Паганини он находил забвение; как только прикасался к обрубку дерева или мраморному блоку с намерением изваять Паганини, в страждущем сердце его поселялась музыка и боль проходила.
Через всю жизнь пронес Коненков пламень любви и богопочитания Паганини. Известно: художник ровно настолько волнует зрителя, насколько взволнован сам. Все коненковские изображения Паганини – а их десятки! – вызывали горячие споры: восторги и резкое неприятие.
В 1956 году, спустя полвека после первого обращения к образу великого музыканта, он создал грандиозный композиционный портрет Паганини[3]. Не буду пытаться передать величие чувств, овладевающих зрителями при виде титана музыки, изваянного Коненковым.
Напомню сегодня очень дорогое для Сергея Тимофеевича личное послание к нему москвички Разумовой. Он любил, чтобы ему вслух читали это письмо.
Оно того заслуживает:
“Четыре раза я возвращаюсь к “Паганини”, с дороги к выходу, и каждый раз, открывая что-нибудь новое, я уже с некоторым страхом ждала, что больше не будет музыки.
Но она была! Паганини воспринимается не только как портрет композитора и даже рассказ о его характере, жизни и борьбе… Невольно начинаешь думать и о жизни вообще, о человеке, его страданиях и радостях, о его беспредельной воле и возможностях. Мне лично эта вещь прибавляет стойкости, воли, мужества и веры в жизнь и в людей. Меня, например, он определенно заражает энергией”.
Да, многое укоренилось и завязалось в достопамятном – счастливом, мятежном, переполненном событиями, большими начинаниями, отмеченном творческими озарениями, ощущением плодотворной зрелости – 1906 году. Революционный грозовой воздух удивительно благодатен был для него.
Физически ощутимая смертельная опасность – череда известий об арестах, ссылках, тюрьмах, казнях его товарищей по баррикадной борьбе, обращение либералов в душителей, мода на искусство, замешенное на мистике и эротике, – осенью девятьсот шестого давили на плечи и этому чудом избежавшему застенка герою и поэту революции.
Впервые за все время бурных событий, начавшихся для него в сентябре 1905 года, он почувствовал, что опасность ареста подстерегает его.
В мастерской в Тихвинском переулке, как и год назад на Арбате, почти в полном составе собиралась боевая дружина. К Коненкову на верхний этаж весьма часто поднимались все те же люди. Привратник, дворник, обыватели из буржуазных семей давно заметили это и провожали коненковских посетителей недобрыми взглядами.
Однажды такой взгляд уловил на себе и сам Коненков. Помимо этой незадачи, не очень-то ладилась семейная жизнь. Татьяна ждала ребенка, и ее здоровью нескончаемый митинг в квартире-мастерской был, безусловно, вреден.
Случай помог разрубить гордиев узел.
Через друзей-архитекторов Коненков познакомился с И. В. Жолтовским, который в это время был связан большим заказом с богатым московским барином, новоявленным предпринимателем из дворян Н. В. Якунчиковым. Жолтовский осуществлял по заказу Якунчикова реставрацию загородного усадебного ансамбля “Черемушки”.
Прежде его строителями и владельцами были Голицыны и Меншиковы – новый, богатеющий на глазах хозяин решил вернуть Черемушкам величавую красоту былого.
Жолтовский, влюбленный в русский классицизм, с увлечением работал над возрождением деталей архитектурного декора, восстановлением парковых сооружений, украшением залов дворца.
Иван Владиславович, хорошо знавший владения Якунчиковых, и подсказал Коненкову, что рядом с московским домом его заказчика пустует удобный флигель – мастерская с квартирой.
Во флигеле-мастерской жила и работала до последних дней (умерла она в 1902 году) художница Мария Васильевна Якунчикова-Вебер, сестра Н. Б. Якунчикова.
Жолтовский представил Коненкова как яркий талант, и с его рекомендацией за умеренную плату тот получил возможность переехать во флигель дома Якунчиковых в Нижне-Кисловском переулке.
С подсказки Жолтовского некоторое время спустя Коненкову был заказан для дворца в Черемушках портрет Ольги Николаевны Якунчиковой. Портрет удался. Работал скульптор со свойственной ему увлеченностью: модель вдохновляла его. Цветущую красоту, обаяние, артистичность увековечил Коненков в “Портрете Ольги Николаевны Якунчиковой в испанской шали”.
По душе Коненкову тишина устроенной им на свой вкус мастерской. Звуки скрипок и виолончелей, вылетающие в теплые дни из открытых окон консерватории, не в счет. Они украшают так полюбившуюся ему в ту пору тишину; сосредоточенное молчание. Коненков сидит на табурете посреди мастерской.
Глаза его невидяще устремлены в одну точку. Он погружен в себя. Лицо у него красивое – постоянно задумчивые глаза, ярко очерченные брови, нос с горбинкой, темная бородка. Фигура несколько мешковата, руки длинные, сильные, прямые, как у египетской статуи. Вообще он малоподвижен, неразговорчив.
Оживляется, становится энергичным, когда заражен близкой его сердцу работой. Так рождался портрет Якунчиковой. Ольга Николаевна позировала ему, сидя на краешке стула в накинутой на плечи узорной шали.
Коненкову на одном из сеансов почудилось, что он слышит мажорные аккорды вступления, и голос под стать шаляпинскому поет знаменитый испанский романс Глинки на слова Пушкина.
10 июля 2014 года исполнилось 140 лет со дня рождения выдающегося представителя отечественной художественной культуры Сергея Тимофеевича Конёнкова.
Конёнков вошёл в историю как один из крупнейших скульпторов ХХ века. Ему по праву принадлежит титул реформатора русской пластики. Из-под его резца вышли фантастические образы русского фольклора – знаменитая «лесная серия», поразившая современников необычной для того времени острой пластической гиперболой и смелой фантазией.
Столь же заметное место занимают его шедевры портретного искусства, среди которых знаменитый «Бах» – само олицетворение музыки, реалистические портреты друзей – Ф.И.Шаляпина, С.В.Рахманинова, Н.А.Павлова, С.А.Есенина, русских писателей – Л.Н.Толстого, А.С.Пушкина, Ф.М.Достоевского, учёных, в том числе знаменитый портрет А.
Эйнштейна.
Сергей Конёнков учился в Училище живописи, ваяния и зодчества у выдающихся мастеров С.Иванова и С.Волнухина. Большое влияние, несмотря на мимолётность общения, оказал на будущего скульптора блистательный Паоло Трубецкой.
Совершенствование мастерства Сергей Тимофеевич продолжил в Санкт-Петербургской академии художеств, в мастерской В.А.Беклемишева, где и был создан первый конёнковский шедевр – дипломная работа «Самсон, разрывающий узы» (1902).
Революция 1917 года сделала Сергея Конёнкова первым скульптором республики. В том же году для оформления Красной площади он создаёт знаменитую мемориальную доску, посвящённую павшим коммунарам.
С 1924-го по 1945 год Конёнков жил в США. Именно в Америке к Сергею Тимофеевичу пришла мировая известность: в 1926 году на международной выставке в Филадельфии он завоевал престижную премию, которая утвердила за ним ведущее место в художественном мире зарубежья.
По заказу Верховного суда и для Рокфеллеровского института высших исследований в Принстоне Конёнков создал грандиозную галерею портретов знаменитых юристов и учёных.
За годы работы в США Сергей Тимофеевич проявил себя не только выдающимся скульптором, но и глубоким мыслителем, оставившим потомкам оригинальную систему теософских представлений, которая получила отражение в его символической графике. Особое место в зарубежной жизни Конёнкова занимала общественная работа в Комитете помощи России в годы Второй мировой войны.
В 1945 году, когда ему исполняется семьдесят один год, Сергей Конёнков возвращается в Россию. Родина подарила ему новый заряд энергии.
Творческая активность Сергея Тимофеевича была поразительной: он создаёт монументальные композиции, оформляет Музыкальный театр в Петрозаводске, выполняет рельефы для Института геохимии имени В.И.Вернадского, работает над портретами современников.
В 1954 году Сергей Конёнков был вновь избран в действительные члены Академии художеств, впервые получив это высокое звание в 1916 году в Императорской академии художеств.
Уже в конце жизни Сергей Тимофеевич предпринимает попытку создать, пожалуй, первую на то время кинетическую скульптуру, речь идёт о последнем, так и не завершённом проекте-композиции «Космос».
Вглядываясь с высоты прожитых лет в прошлое, скульптор говорил, что за долгие годы перед его глазами «прошли тысячи статуй»: «Я изучал египетские пирамиды, разглядывал загадочных сфинксов, возвышающихся над песками, видел подлинники бессмертных шедевров – произведения, которыми гордятся мои соотечественники, народы Греции, Италии, Франции… Искусство пластики, как факел, передаётся одним поколением другому. И этот факел никогда не затухает – то горит ровным, то разгорается бурным пламенем».
Сегодня работы Конёнкова хранятся в ведущих отечественных и зарубежных музеях: Третьяковской галерее, Русском музее, Музее С.Т.
Конёнкова в Смоленске, Серпуховском художественном музее, Музее искусств Бишкека, Музее биохимика Хидго Ногуччи в Японии, Принстонском университете высших исследований (США), Мемориальном кабинете Альберта Эйнштейна, Радгерском университете (The State University of New Jersey, США), здании Верховного суда в Вашингтоне, помещении офиса музыкальной фирмы «Стейнвей-холл» в Нью-Йорке и других музеях.
В юбилейные дни в Москве проходили две выставки. В залах Московского музея современного искусства на Гоголевском бульваре состоялась большая выставка «Сергей Конёнков: жизнь и судьба». Все экспонаты представил Московский музей «Творческая мастерская С.Т.Конёнкова».
На выставке была показана лишь малая часть огромного творческого наследия мастера, тем не менее экспозиция охватывала практически все периоды его творчества. Зрители могли познакомиться с шедеврами Серебряного века, портретами знаменитых современников, удивительными композициями, выполненными в дереве, предметами его знаменитого деревянного сказочного мебельного гарнитура.
Была представлена большая коллекция графики мастера. Впервые были показаны ранние работы периода обучения в Училище живописи, ваяния и зодчества, графическая серия американского периода, посвящённая образу Самсона, рисунки последних лет жизни мастера. Пожалуй, это было одним из самых ярких открытий выставки.
Рисунки Конёнкова известны гораздо меньше, чем его скульптурные произведения, и только после смерти, когда был обнаружен его архив, по-настоящему открылась ещё одна грань дарования мастера. Он рисовал часто на случайных листках, фанере, обложках журналов. Ранних листов осталось очень мало.
Это можно связать с постоянными переездами в новые мастерские, с тем, что во время его жизни в США затерялся след многих его работ.
Ранние рисунки – это в основном натурные зарисовки, портреты друзей: на выставке впервые был показан портрет Сергея Есенина, выполненный в московской мастерской скульптора в 1921 году.
Конёнкову принадлежит изобретение техники процарапывания на цветных обложках журналов с последующим нанесением красочных мазков, создающих необычный эффект мерцания, странной игры света.
Скульптор создаёт галерею символических композиций, посвящённых Микеланджело, Врубелю, Гоголю.
Паганини и Самсон – эти образы сопровождали Конёнкова на протяжении всей жизни и стали своеобразным символическим знаком его творчества.
Конёнковы прожили в США почти четверть века – с 1924-го по 1945 год. Этот период до сих пор мало изучен, так как значительная часть творческого наследия осталась в США и недоступна для исследователей. Выставка в музее – форма исследования этого периода. Реконструкция кабинета художника – это прежде всего демонстрация некоего виртуального пространства.
Особое внимание уделялось воссозданию быта и имитации «присутствия» художника, которую создают его личные вещи, мебель, сделанная руками мастера, кабинетная мебель в стиле ар-деко из нью-йоркской квартиры, уникальные фотографии. Здесь можно впервые увидеть портреты скульптора, выполненные его великими современниками: Николаем Фешиным, Борисом Григорьевым и Борисом Шаляпиным.
Сын знаменитого певца был блистательным графиком, главным художником американского журнала Life. На стенах расположены предметы американской мастерской: карта звёздного неба, календарь майя, космогоническая карта России. На письменном столе стоит гипсовое изображение египетского сфинкса.
Конёнков показывает внутреннее строение сфинкса, представляющее, по его мнению, сложное переплетение внутренних коридоров и переходов, ряд колонн и погребальных камер. Стену кабинета украшает наградной лист. В 1926 году на престижной международной выставке, проходившей в Филадельфии, Конёнков получает серебряную медаль.
После этого он становится одним из самых популярных скульпторов и модным портретистом. Вскоре скульптор получает большой заказ от Института высших исследований (сейчас – Рокфеллеровский университет), где работал тогда весь цвет мировой науки. Он создаёт знаменитые портреты Альберта Эйнштейна, бактериолога Саймона Флекснера и Хидго Ногуччи.
В это же время у него появляется большой заказ от Верховного суда в Вашингтоне. Он делает знаменитый портрет Сергея Рахманинова по заказу музыкальной фирмы Steinway, портрет певицы Надежды Плевицкой и, конечно, выполняет частные заказы.
Одновременно с выставкой в мемориальном музее «Творческая мастерская С.Т.Конёнкова» представлена реконструкция кабинета Конёнкова 1930–1940-х годов, который помогает погрузиться в творческий мир скульптора и почувствовать атмосферу времени далеких 1930-х годов.
+
Товарищи по партии сомневались: а стоит ли вообще праздновать?! Что будем отмечать, товарищи, если успехов никаких нет, а страна катится в пропасть?
«Похабный мир» с Германией обернулся вступлением России в другую, более страшную, – Гражданскую войну.
Страна разваливалась на кровоточащие куски, обособились Украина, Сибирь и Кавказ, а жутким летом 1918 года полыхнуло уже по всей России, когда в губерниях начался кровавый передел господских земель, и за топоры и вилы взялись вернувшиеся с фронта мужики.
Петроград и Москва как будто бы вымерли от голода, и уже и сами большевики шептались по углам, что скоро придется уходить в подполье от неизбежной военной диктатуры.
Но Ленин был неумолим: первая годовщина революции – не Февраля, но исключительно Октября – должна была стать невиданным прежде по масштабу переформатированием всех визуальных образов и смыслов старой России.
Все символы прежней России в октябре 1918 года должны были либо исчезнуть из памяти народной под слоем алой краски кумачовых полотнищ, либо измениться в духе времени.
В тон вождю мирового пролетариата выступил и его ближайший соратник Григорий Зиновьев, объявивший годовщину революции «Красной Пасхой рабочего класса и беднейшего крестьянства».
Вскоре нарком просвещения Луначарский представил и план торжественных мероприятий. По городам прошла волна переименований улиц и площадей – новые названия славили революционных героев, события или институты, рожденные революцией.
На улицах городов появлялись новые скульптуры и монументы, создававшие мифологию власти большевиков.
Так, первым памятником монументальной пропаганды принято считать гипсовые бюсты Александра Радищева, установленные одновременно в Москве и в Петрограде.
На Советской площади – ныне это площадь у памятника Юрию Долгорукому – был установлен Обелиск Свободы в виде трехгранного штыка.
Немалая роль в новой советской мифологии принадлежала французским коммунарам.
Поэтому в Александровском саду на гранитном постаменте памятника, посвященного 300-летию царствования дома Романовых, был установлен монумент Революционным мыслителям – Марксу, Энгельсу, Либкнехту, Лассалю, Бебелю, Кампанелле и другим. Рядом был построен и памятник Робеспьеру, а на площади Революции – монумент в виде огромной гильотинированной головы Дантона.
Впрочем, французы не прижились в Москве – буквально на следующий же день памятник Робеспьеру был взорван подпольщиками, а жуткая голова Дантона вскоре была убрана по постановлению Моссовета.
Сергей Конёнков. Барельеф «Павшим в борьбе за мир и братство народов»
Но самым главным революционным символом 1918 года стало скульптурное панно «Павшим за мир и братство народов», смонтированное на кирпичной стене Сенатской башни Кремля прямо на Красной площади – там, где на месте вырубленного сквера появилось новое кладбище героев революции, погибших в ходе штурма Кремля. Автор панно – известный в те годы скульптор Сергей Конёнков – и сам не подозревал, что он сотворил.
* * *
На Тверском бульваре есть музей «Творческая мастерская Сергея Тимофеевича Конёнкова», мимо которого пройти довольно просто. Внутри особнячка – сотни деревянных скульптур.
«Старенький старичок», «Лесовик», «Вакх с малахитовыми глазами», какие-то зверушки, словно выпиленные членами кружка «Умелые руки» из подобранных в лесу коряг.
Сложно поверить, что в начале ХХ века Конёнкова именовали «русским Роденом» и называли главным скандалистом в русском искусстве.
Конёнков родился в июне 1874 года в селе Караковичи, что возле городка Рославль Смоленской губернии в зажиточной крестьянской семье.
Достаток позволил родителям отдать сына учиться в гимназию в Рославль, где он познакомился со знаменитым в те годы скульптором Михаилом Микешиным, автором памятника «Тысячелетие России», установленного в Великом Новгороде.
Микешин был родом из Рославля, где у него был дом с мастерской. И вот, попав однажды в мастерскую Микешина, Конёнков вдруг понял, что тоже хочет стать скульптором.
44880
Сергей Тимофеевич Конёнков
Доклад
Исторические личности и представители мировой культуры
В своём творчестве Конёнков прошёл периоды увлечения творчеством Микеланджело античностью народной деревянной скульптурой.
Работая над сказочными и фольклорными образами знакомыми ему с детства Конёнков обращался к необычным материалам например к инкрустации дерева цветным камнем.
По существу то что до сих пор находило воплощение лишь в кустарной резьбе игрушках и произведениях прикладного искусства Конёнков увеличил до крупных форм.
Русский
2013-11-14
40.93 KB
48 чел.
Сергей Тимофеевич Конёнков по происхождению крестьянин. Он родился в деревне Нижние Караковичи Смоленской губернии. В 1892— 1896 гг. учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, после окончания которого отправился в командировку за границу — в Германию, Францию и Италию. По возвращении молодой скульптор продолжил образование уже в Академии художеств в Санкт-Петербурге.
В своём творчестве Конёнков прошёл периоды увлечения творчеством Микеланджело, античностью, народной деревянной скульптурой. Его первое крупное произведение — дипломная статуя «Самсон, разрывающий узы» (1902 г.) — по замыслу близко к «Скованному рабу» Микеланджело. Работа вызвала возмущение Совета академии. «…
Обострённая экспрессивность и динамика моей скульптуры ничего общего не имела с установками академии, предпочитавшей „тишь да гладь” — жанровость сюжетов, привычность, вылизанность форм… — вспоминал мастер. — Академистов смущало, что я нарушил обычные пропорции. Они „вершками” измеряли мою работу, не вникая в её смысл.
Я неплохо знал анатомию и в тех случаях, когда „нарушал” её, делал это сознательно, по праву творца на художественную гиперболу».
Работая над сказочными и фольклорными образами, знакомыми ему с детства, Конёнков обращался к необычным материалам, например к инкрустации дерева цветным камнем. С неистощимой фантазией создавались добродушный «Старичок-полевичок» (1910 г.), хитровато-озорные «Лесовик» (1910 г.) и «Пан» (1915 г.
), устрашающие персонажи языческой славянской мифологии «Стрибог» (1910 г.) и «Великосил» (1909 г.) и др. По существу, то, что до сих пор находило воплощение лишь в кустарной резьбе, игрушках и произведениях прикладного искусства, Конёнков увеличил до крупных форм.
В нём словно соединились два таланта — скульптора-профессионала и народного умельца.
Античная тема в творчестве мастера началась со знаменитой работы «Нике» (1906 г.) — женского образа под именем греческой богини победы. В 1912 г. Конёнков отправился в Грецию и Египет. Появились оригинальные полупортреты-полуаллегории в мраморе: «Эос», «Кора» (обе 1912 г.
) и другие, созданные под впечатлением от путешествия. Это влияние сказалось и в резко возросшем интересе Конёнкова к передаче обнажённого тела. Он высек в мраморе замечательные статуи (например, «Сон», 1913 г.), вырезал из дерева «Девушку с поднятыми руками» (1914 г.).
Конёнков достиг больших успехов как мастер-портретист. Его творения в этом жанре отличаются многообразием и неоднозначностью характеристик, несмотря на традиционную, довольно реалистическую манеру. Он создал бюсты писателя А. П. Чехова (1908 г.), книгоиздателя П. П. Кончаловского (1903—1904 гг.) и многие другие скульптурные портреты.
Особое место в творчестве Конёнкова занимала тема музыки. Одним из его любимых персонажей был Никколо Паганини. Мраморный портрет выдающегося итальянского композитора и скрипача мастер выполнил в 1908 г.
Конёнков восхищался творениями Иоганна Себастьяна Баха и долго, мучительно искал тот пластический образ, который смог бы передать величие гения и глубину его произведений. И вот однажды (было это в 1910 г.) в куске мрамора, стоявшем в углу мастерской, скульптор, но его словам, вдруг увидел лицо Баха.
Он водрузил глыбу на станок и много часов без перерыва работал над портретом. «Мой резец словно вела его музыка», — рассказывал Конёнков.
После Октября 1917 г. мастер участвовал в осуществлении плана монументальной пропаганды, создав в 1918 г.
мемориальную доску «Павшим в борьбе за мир и братство народов» и скульптурную группу «Степан Разин со своей ватагой», а также занимался преподавательской деятельностью.
Конёнков — автор книги воспоминаний «Мой век», неоднократно переиздававшейся. В Москве после его смерти был открыт Музей-мастерская скульптора.
Биография
Конёнков родился 28 июня (10 июля) 1874 года в селе Караковичи (ныне Ельнинского района Смоленской области) в крестьянской семье. Белорус.
Учился в МУЖВЗ, а позднее в Высшем художественном училище Императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге у профессора В. А. Беклемишева.
Дипломная работа Конёнкова «Самсон, разрывающий узы» показалась слишком революционной и по распоряжению чиновников Академии художеств была уничтожена.
В 1897 году посещает Францию, Италию, Германию. В конце XIX века выступил с реалистической скульптурой «Камнебоец».
Революционные события 1905 года застали Конёнкова в Москве. Под впечатлением событий, он создаёт цикл портретов участников боёв на Пресне («Рабочий-боевик 1905 года Иван Чуркин»).
Конёнков оформляет кафе Филиппова на Тверской (1905), создаёт барельеф «Пиршество» (1910).
В 1912 году посещает Грецию и Египет.
Конёнков работает над «лесной серией», в которой широко использует дерево, применяя различные приёмы обработки. Для него лес — это воплощение стихийных сил природы, символ красоты.
Он творчески переосмысливает образы старинных преданий, использует приёмы народной резьбы.
К серии принадлежат такие работы как «Старенький старичок» (1909), «Старичок-полевичок» (1909), «Стрибог» (1910), «Вещая старушка» (1916), «Дядя Григорий» (1916), «Нищая братия» (1918).
Прообразом лица, изображённого в скульптуре «Вещая старушка», Конёнкову послужила чрезвычайно популярная в 1915—1916 годах русская сказительница былин и сказов М. Д. Кривополенова, простая пинежская крестьянка, удивившая Россию своим природным талантом.
Параллельно с «лесным циклом» Конёнков работает над «греческим циклом» (работы «Юноша» и «Горус»).
Конёнков одним из первых среди русских скульпторов рубежа 19-20 веков обращается к изображению обнажённого женского тела. Его работы часто выдержаны в традициях русского народного искусства, деревянной резьбы. («Крылатая» (1913), «Жар-птица» (1915), «Кариатида» (1918).
Скульптор поддержал Октябрьскую революцию, участвовал в реализации плана «монументальной пропаганды». Его стремление к монументальности стало преобладающей тенденцией в искусстве тех лет.
Поиски новых форм отразились в работах 1918—1919 годов: барельефе «Павшим в борьбе за мир и братство народов» для Кремлёвской стены и памятнике «Степан Разин» для Красной площади.
В 1923 году принимал участие в оформлении Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки в Москве.
В 1922 году Конёнков женится на Маргарите Ивановне Воронцовой, а в конце 1923 года они отправляются в США для участия в выставке русского и советского искусства. Предполагалось, что поездка продлится только несколько месяцев, однако возвращение на родину состоялось только через 22 года. Основное местожительства и работы в этот период — Нью-Йорк.
В 1928—1929 годах Конёнков совершает поездку в Италию, где встречается с А. М. Горьким и работает над его портретом. В Риме проходит его персональная выставка.
К американскому периоду творчества относятся рисунки Конёнкова, связанные с размышлениями на темы Библии, «Апокалипсиса». Художник изображает Христа, пророков иапостолов, создаёт эскизы к космогониям.
В 1935 году администрация Принстонского университета заказала Сергею Конёнкову бюст учёного А. Эйнштейна. Великий физик с уважением относился к творчеству русского скульптора, но с ещё большим вниманием — к жене Конёнкова, Маргарите. Маргарита была также знакома с Робертом Оппенгеймером, «отцом американской атомной бомбы».
Во время Второй мировой войны Конёнков был членом Комитета помощи России. Получили известность письма пророческого характера (от имени свидетелей Иеговы), которые накануне войны Конёнков писал И. В. Сталину [1] [2][3].[неавторитетный источник?]
По личному приказанию И. В. Сталина в 1945 году был зафрахтован пароход «Смольный», на котором Конёнкова и все его работы перевезли в СССР. Многие авторские гипсы были затем переведены в материал.
Скульптор получил мастерскую на улице Горького в Москве.
В 1965 году в здании Московского дома художника на Кузнецком Мосту состоялась выставка работ Конёнкова, приуроченная к 90-летию со дня его рождения.[4]
по воспоминаниям М. П. Лобанова:
Сергей Конёнков автор портретов И. С. Тургенева, В. В. Маяковского, К. Э. Циолковского, Н. Д. Зелинского, памятников А. С. Пушкину, Л. Н. Толстому, В. И. Сурикову, надгробия М. М. Пришвину.
Скульптор также выполнил обещание, данное Горькому во время их встречи в Италии, и создал портрет внучки писателя Марфы, её дочери Нины и матери — Надежды Алексеевны Пешковой, объединив их в цикл «Три возраста» (скульптурные портреты «Марфинька» и «Ниночка»).
В галерее портретов особое место занимают изображения композиторов, в том числе И. С. Баха и Н. Паганини.
Из невоплощённых работ — проект памятника Александру II.
Сергей Конёнков похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 8).
Ве́ра Игна́тьевна Му́хина (1889—1953) — русский и советский скульптор. Народный художник СССР (1943). Действительный член АХ СССР (1947). Лауреат пяти Сталинских премий (1941, 1943, 1946, 1951, 1952). С 1947 года по 1953 год — член Президиума АХ СССР.
Вера Игнатьевна Мухина родилась 19 июня (1 июля) 1889 года в Риге (сохранился дом — улица Тургенева, 23/25[1]). Родители относились к купеческому сословию, предки Мухиной жили в Риге после Отечественной войны 1812 года. Семья была состоятельная: в 1937 году у Веры Игнатьевны открылось наследство в 4 миллиона латов.[2]
Детские и девические годы — с 1892 по 1904 год — провела в Феодосии, куда увез её отец, опасавшийся за здоровье дочери (Вере было два года, когда от туберкулеза умерла её мать).[2] Здесь будущая художница получила первые уроки рисунка и живописи. Окончив гимназию и переехав в Москву, она училась живописи в студиях К. Ф. Юона иИ. И. Машкова.
В 1912—1914 годах жила в Париже, где в Академии Гранд Шомьер училась у французского скульптора-монументалиста Э. А. Бурделя. Позже путешествовала по Италии, изучаяскульптуры и живопись периода Ренессанса.
В 1918 году вышла замуж за военного врача Алексея Замкова. В 1923 году вместе с А. А. Экстер оформила павильон газеты «Известия» на первой Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке в Москве.
Вера Игнатьевна Мухина участвовала в осуществлении Ленинского плана монументальной пропаганды.
Выдающийся мастер XX века. Ее монумент «Рабочий и колхозница» был установлен в Париже на Всемирной выставке 1937 года. Композиция В.И. Мухиной венчала советский павильон, спроектированный архитектором Б. М. Иофаном.
В 1939 году монумент был установлен недалеко от северного входа на Выставку достижений народного хозяйства (ВДНХ). С 1947 года эта скульптура является эмблемойкиностудии «Мосфильм».
В 2003—2009 годах была осуществлена реставрация монумента, и он был установлен на сооружении-пьедестале, по внешнему виду приближенном к Парижскому павильону 1937 года.
В 1938—1939 годах В.И. Мухина работала над скульптурами для щусевского Москворецкого моста: «Гимн Интернационалу», «Пламя революции», «Море», «Земля», «Плодородие», «Хлеб». «Хлеб» (1939) — это единственная композиция, осуществлённая В.И. Мухиной, остальные были воссозданы по эскизам после ее смерти.
Некоторые проекты В. И. Мухиной так и остались неосуществлёнными, в том числе памятники Я. М. Свердлову, В. И. Ленину и челюскинцам.
Один памятник М. Горькому был установлен в 1943 году у Белорусского вокзала г. Москвы, другой – в 1952 году в Нижнем Новгороде (тогда – г. Горький).
Вера Игнатьевна Мухина скончалась 6 октября 1953 года. Похоронена она в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 2).
Награды и премии
Май 13, 2013
Восемнадцатилетним юношей приехал Сергей Тимофеевич Коненков (1874-1971) в Москву и был принят в Училище живописи, ваяния и зодчества. То, что иные проходят в течение пяти-шести лет, Коненков усвоил за два года и, по существу, стал мастером.
Но тяга к знаниям была в нем нaстолько сильна, что он не оставил училища и, закончив полный курс, выполнил работу, принесшую ему громкое имя. Это была статуя «Камнебоец». «Камнебоец» был впервые показан на XXVII передвижной выставке в Москве и произвел подлинный фурор.
Молодого мастера горячо поздравил Василий Иванович Суриков.
Камнебоец
Осень 1899 года. Коненков приезжает в Петербург, в Академию художеств, продолжать образование. Профессор Владимир Александрович Беклемишев любезно встретил своего старого знакомого.
Они познакомились в девяносто шестом году в Риме. Петербургский профессор тогда же пригласил Коненкова в академию. Предложение было заманчивым. Академия давала глубокие знания в области перспективы и анатомии. Ее воспитанники превосходно владели рисунком. Эта школа воспитывала высокую культуру труда. Успешное окончание академического курса сулило заграничную двухгодичную командировку.
Очень скоро выяснилось, что художественный метод профессора Беклемишева решительно не удовлетворяет двадцатипятилетнего Коненкова. В Москве он привык к тому, что скульптуру следует вести по общей форме, а не по силуэту.
Этот прием одобряли его московские профессора Сергей Иванович Иванов и Сергей Михайлович Волнухин. И сами они так работали. Разница в приемах имела принципиальный характер.
Как можно, пренебрегая пластическими возможностями трехмерной модели, то есть пластикой общей формы, создавать образ, в основе которого одухотворенная мысль, сильное чувство?
С юношеских лет Коненкова увлекала легенда о благородном титане. Самсон верно служил своему народу, защищая его от покушений филистимлян. Тогда враги решили одолеть Самсона хитростью и обманом. Филистимляне подкупили коварную Далилу, поручив ей выведать тайну силы Самсона.
Доверчивый титан открыл ей свое сердце, и Далила, опьянив народного богатыря, остригла семь кос Самсона. В них была его сила. Филистимляне выкололи Самсону глаза и сковали его медными цепями.
Но прошло время, и у богатыря снова отросли волосы, к нему вернулась былая сила, и он обрушил на угнетателей колонны и стены храма, в котором они глумились над ним.
С первых же дней пребывания в Академии художеств Коненков, не переставая, думал о Самсоне. Библейский богатырь в сознании художника стал русским народом, ослепленным, связанным по рукам и ногам жестоким российским самодержавием.
В академической мастерской Коненков работает над фигурой Самсона вдохновенно. Он стремится наполнить скульптуру-символ духом современной борьбы.
Как ни могуч натурщик-грузчик из псковских мужиков, не сгибавшийся под тяжестью тридцатипудовой ноши, он не мог обладать такими мышцами, которые в неистовом порыве напряг легендарный Самсон, великан, жаждавший свободы. Единственный путь решения темы — смелая гиперболизация образа. «Самсон» должен стать воплощением всенародного протеста, носителем пафоса разгорающейся борьбы.
Самсон, разрывающий узы
События памятного весеннего дня помогли скульптору обострить политический смысл конкурсной работы «Самсон, разрывающий узы». А произошло следующее. Высота статуи — четыре с половиной аршина — потребовала сооружения лесов.
Стоя наверху, увлекшись лепкой головы, Коненков оступился, упал и сломал правую руку. Потерять правую руку в разгар работы – невыносимо обидно. Через два месяца кончалось конкурсное время. Выход был один — лепить левой рукой.
Работал скульптор исступленно и в полтора месяца закончил статую.
Когда «Самсона» установили в Малом зале академии, статую впервые увидели Репин и Беклемишев. Репину работа понравилась. Беклемишев был недоволен.
Гиперболизация форм, обостренная экспрессивность и динамика коненковской скульптуры ничего общего не имели с установками академии, предпочитавшей «тишь да гладь» — жанровость сюжетов, привычность, вылизанность форм.
Художественный совет длился два дня. Вокруг работы разгорелись ожесточенные споры. Академистов смущало, что Коненков нарушил обычные пропорции. Они вершками измеряли работу, не вникая в ее смысл.
Его при жизни современники назвали “русский Роден”. Популярным скульптор Коненков становится еще до революции. Его работы пользуются спросом у состоятельных людей.
Скрипка работы Гварнери стоит немалых денег, тем не менее скрипач Анатолий Микулин продает ее и покупает портрет Баха, выполненный Коненковым. Не отстает и миллионер Рябушинский, он покупает портрет Паганини за немалые деньги.
Но, увы, советская критика убрала этот талант с высоты звания русского Родена, посчитав, что вполне достаточно называться народным художником. Познакомимся с Коненковым поближе.
Коненков Сергей родился 28 июня 1874 года в крестьянской, но не бедной семье, детство прошло в деревне Караковичи. Мама Сергея умерла, когда ему было четыре года. Ребенка забрал к себе его родной дядя. Учиться рисовать маленький Сергей начал у заезжего иконописца.
Талантливый ученик рисовал иконы для всей деревни. В красных углах каждого дома висели иконы его работы. Дядя, видя работы своего племянника, отправляет его учиться в гимназию, находившуюся в уездном Рославле. Во время учебы он жил у дядиных знакомых, помещиков Смирновых.
С отличием окончив гимназию, Сергей Коненков успешно сдает экзамены в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Зачисляют его на скульптурное отделение.
Чтобы иметь средства на жизнь и пропитание, будущий скульптор Коненков берет заказы, оформляя фасады домов и магазинов.
Заканчивая учебу в Московском училище, Сергей Коненков выполняет выпускную работу – скульптуру “Камнебоец”, за которую получил малую золотую медаль и стипендию имени П. Третьякова.
Благодаря ей Сергей Коненков мог ездить в течение года за границу, чтобы знакомиться с работами мастеров Возрождения и работать в мастерских известных в то время скульпторов. Во Франции в мастерской О.
Родена Коненкова покоряет экспрессивная и модернистская лепка скульптора.
Скульптор Коненков по возвращении из заграничной поездки поступает в Академию художеств, в класс, руководимый известным художником В. Беклемишевым. Выпускная академическая работа скульптора Коненкова – статуя “Самсон”, в которой он использует модернистскую трактовку библейского мотива, была не с восторгом принята профессорами, привыкшими к классическим формам.
Они усмотрели в фигуре Самсона их нарушение и отметили излишнюю экспрессию. Поддержка молодого скульптора была только со стороны И. Репина и А. Куинджи, в отличие от совета Академии. Благодаря им Сергей Коненков получает звание свободного художника. Во время событий 1905 года в Академии распорядились уничтожить изваяние “Самсон”, дабы не будоражить им умы студентов.
Последующие годы Коненков создает свои произведения из дерева с инкрустацией его драгоценными камнями. Так рождается серия славянских языческих богов. В работах 1909-1910 годов оживают образы русских сказок и былин из древесного ствола, сучков, наростов и причудливых форм корней. В них есть и примитивная скульптура, и модернистская экспрессия.
Во время путешествия в Грецию и Египет в 1912-1913 годах Коненков совершенствует стилизаторские приемы и знакомится с опытом античных скульпторов. Увлеченность мрамором и обнаженными телами наблюдается в работах Коненкова “Женский торс” и “Сон”.
Первые три выставки на Пресне в 1917 году явились открытием талантливого скульптора в художественной жизни Москвы. Скульптор Коненков после революции оказался среди участников создания пролетарской скульптуры.
Он был введен в комиссию, занимающуюся уничтожением старых памятников, не отвечавших времени и событиям в стране. Коненков принимает участие в принятом революционном плане монументальной пропаганды.
Но “специалисты” от власти очень настороженно отнеслись к ярким экспрессивным работам автора. В 1918 году скульптор в дереве вырезает “Ватагу Стеньки Разина”.
В 1923 году Коненков едет в Ригу как сопровождающий художественной выставки, а оттуда с выставкой отправляется в Америку. Но на выставку Коненков едет со своей женой Маргаритой.
Коненков настолько был увлечен всегда своей работой, что фактов о личной жизни его не очень много даже в его мемуарах.
Он был женат на дочери кочегара и фабричной работницы Татьяне Коняевой, было у него двое детей. Но на момент, когда в его жизни появилась Маргарита, он с семьей не жил.
Он увидел девушку на фотографии и был поражен ее внешностью и красотой ее рук. По его просьбе, Сергея познакомили с Маргаритой.
С момента знакомства он увлекся этой провинциалкой. На протяжении шести лет она была его и музой, и моделью, и гражданской женой.
Скульптор Коненков был настолько влюблен в Маргариту, что другой модели своих ваяний он не представлял. Он предложил зарегистрировать официально их брак, но было отказано в руке дочери родителями Маргариты.
Их смущала разница в возрасте в 22 года. Но в 1922 году Маргарита и Сергей стали супругами.
Уехав в Америку с выставкой, Сергей Коненков не вернулся на Родину.
Он не ругал советскую власть, а задержку в Америке объяснял загруженностью огромным количеством заказов и тем, что не успел вовремя подать документы на оформление выезда.
Шли недели и годы, а Коненков продолжал работать за границей. Маргарита, жена Коненкова, сделала мужа за границей популярным портретистом. Она обеспечивала ему дорогие заказы и бесконечные выставки.
В 1933 году по заказу дирекции Института передовых технологий Принстона скульптор Коненков выполняет портрет Альберта Эйнштейна. В это время жена Коненкова сблизилась с Эйнштейном, и если бы в 1945 году чета Коненковых не вернулась в СССР, возможно, она бы ушла к известному физику. О жизни за границей Коненков даже в своих мемуарах упоминает мельком. Остается догадываться, почему.
Оперативные дела пребывавших в течение двух десятилетий в Америке Коненковых не рассекречены, но по многим фактам из жизни супругов за границей понятно, что миссия у них была, по крайней мере у Маргариты.
По распоряжению Сталина, в 1945 году за ними в Америку был отправлен зафрахтованный пароход для перевозки в Россию всех работ и имущества Коненкова. В Москве они с женой получили квартиру и большую мастерскую на улице Горького.
По приезде скульптор был удостоен звания Народного художника СССР.
Последние годы жизни Коненков посвятил монументальным композициям и восстановлению своей выпускной работы “Самсон”. Последняя выставка работ Коненкова прошла в 1965 году в Москве. Умер Сергей Коненков в 1971 году.
В 1974 году к столетию со дня рождения был открыт музей скульптора Коненкова, включающий в свою экспозицию мастерскую и комнаты второго этажа.
В настоящее время в залах музея выставляют свои работы молодые скульпторы и художники.
В мире строительства и промышленности каждая деталь имеет значение, и качественный металлопрокат – основа надежных…
В мире криптовалют новые проекты и платформы вспыхивают почти ежедневно, но только немногие из них…
Контрольные реле - это ключевой элемент в системах безопасности и контроля, обеспечивающий надежное функционирование различных…
LAN-кабели, или как их еще называют для локальной сети, есть важной частью в передачи давних…
Покупка собственного жилья является одним из самых значимых событий в жизни любого человека. В современном…
Стоимость копки колодца: важные факторы и практические рекомендации Копка колодца - важный этап в обеспечении…