Эпиграммы пушкина: читать все стихи-эпиграммы александра пушкина

Эпиграммы пушкина: читать все стихи-эпиграммы александра пушкина

Эпиграммы пушкина: читать все стихи-эпиграммы александра пушкина
СОДЕРЖАНИЕ
26 ноября 2019

10 очень злых эпиграмм «солнца русской поэзии»

Эпиграммы пушкина: читать все стихи-эпиграммы александра пушкина

Для самого Пушкина эпиграммы часто были лишь шалостью — он не всегда отдавал себе отчёт, как глубоко могут ранить его слова. Впрочем, ему доводилось использовать поэзию в качестве оружия и вполне осознанно.

Такая литературная месть могла изрядно навредить жертве. Даже корректные и изящные эпиграммы Пушкина были очень обидны, ибо били не в бровь, а в глаз.

Но очень часто они были ещё вопиюще грубы и откровенно неприличны, что, впрочем,  делало их только смешнее. 

1. Ланов

Иван Николаевич Ланов был сослуживцем Пушкина в Кишинёве. После многочисленных ссор, поэт раз и навсегда решил разобраться с ним при помощи оружия, которым он владел виртуозно.

Результат превзошёл ожидания – эпиграмма намертво  прилипла к «торжественной» физиономии Ланова, как и следущая оплеуха в пятой главе «Онегина»: «И отставной советник Флянов, Тяжелый сплетник, старый плут, Обжора, взяточник и шут».

2. Дондуков-Корсаков

Ходили упорные слухи, что своим назначением вице-президент академии наук князь Дондуков-Корсаков был обязан протекции министра просвещения Уварова, известного своими гомосексуальными наклонностями.

Сила пушкинского слова такова, что до сих пор все уверены, что бедный князь был глупым как пробка, к тому же мужеложцем и хамом.

Что странно – у Дондукова было десять детей, и человеком он был по крайней мере воспитанным и незлопамятным, а скорее всего и очень неглупым — по крайней мере не стал преследовать Пушкина, а напротив сделал много хорошего для его журнала.

Кстати, досталось Дондукову, потому что Пушкин считал, что князь чинит цензурные препятствия его стихам.

3. Воронцов

Знаменитая эпиграмма на новороссийского генерал-губернатора гр. Михаила Семеновича Воронцова, который был сыном русского посла в Лондоне и имел материальный интерес в операциях Одесского порта.

«Всей России притеснитель,
Губернаторов мучитель
И Совета он учитель,
А царю он — друг и брат.
Полон злобы, полон мести,
Без ума, без чувств, без чести,
Кто ж он? Преданный без лести,
Б**и грошевой солдат».

«Комсомольская правда» (№ 33, 10 февраля 1937 г.) проиллюстрировала эпиграммы Пушкина рисунками

«Без лести предан» — девиз аракчеевского герба. Под «б**ю» подразумевалась Настасья Минкина — знаменитая жестокостью любовница Аракчеева и получившая известность благодаря изложению её истории в книге А. И. Герцена «Былое и думы».

Характерно, что у более зрелого Пушкина Аракчеев вызывал чуть ли не симпатию. Отзываясь на его кончину, Пушкин писал жене: «Об этом во всей России жалею я один — не удалось мне с ним свидеться и наговориться». Хотя и эту цитату можно трактовать двояко – ведь неизвестсно о чём именно мечтал «наговориться» поэт.

5. Орлов и Истомина

Помимо того, что Истомина была выдающейся балериной, она считалась одной из самых красивых женщин Петербурга и была окружена толпами поклонников. По одной из версий мишенью поэта был генерал А. Ф. Орлов, к которому Пушкин ревновал красавицу-танцовщицу. Хотя и ей самой тут тоже досталось — он назвал её Лаисой, дав имя знаменитой греческой гетеры, прославившейся красотой и корыстолюбием.

6. Аглая Давыдова

Бойкая француженка, одна из многочисленных возлюбленных Пушкина, была объектом короткой, но мучительной страсти поэта. Похоже, она не приняла ухаживаний поэта и дала ему отставку — иначе с чего поэт он стал бы осыпать её такими колкими эпиграммами?

7. Сатира на Александра I, в которой больше достаётся Хвостову

Графа Дмитрия Ивановича Хвостова можно назвать ветераном бранного поля пушкинских эпиграмм – он неоднократно становился мишенью для остроумия поэта. Вот ещё одно хлёсткое четверостишье — эпиграмма на перевод Хвостова «Андромахи» Расина, изданный с портретом актрисы Колосовой в роли Гермионы:

8. Хвостов и Колосова

Но порой  от безжалостного остроумия поэта страдали невинные. Самые яркие примеры – Кюхельбекер и Карамзин.

8. Кюхельбекер

Наверное, все помнят, как доставалось от великого поэта Кюхле — лицейскому товарищу Пушкина, Вильгельму Кюхельбекеру.

Когда в «Лицейском мудреце» появилась пушкинская эпиграмма, намекавшая на то, что Вильгельм пишет очень скучные и занудные стихи, несчастный Кюхельбекер хотел утопиться в пруду, но был вовремя оттуда извлечен. После другой известнейшей эпиграммы Пушкина — про «кюхельбекерно и тошно» — взбешенный Вильгельм потребовал сатисфакции. Но секунданты дуэлянтов зарядили пистолеты клюквой и никто не пострадал.

Вообще у Пушкина редкий год обходился без вызова на дуэль, причем повод к поединку нередко давал сам поэт. Недавно мы публиковали список дуэлей, которые упоминаются в исторических документах или мемуарах — воистину он впечатляет!

9. Карамзин

Несчастный Карамзин даже расплакался, когда получил от своего 18-летнего любимца такую квалификацию «Истории государства российского» – книги, которая до сих пор считается одной из лучших по истории России.

Впрочем, Александр Сергеевич и к самому себе относился с юмором. Эту шуточную эпитафию самому себе он сочинил, когда ему было 16 лет. 

10. Пушкин

Поэтическая злоба: стихи великих, посвящённые бывшим

Читать

Эпиграммы пушкина: читать все стихи-эпиграммы александра пушкина

Несколько слов к читателям

Составляя эту книгу, я снова перечитал пушкинское “Опровержение на критики” и в который раз уже подивился элегантной иронии его ответов благовоспитанным ханжам и записным ревнителям нравственности, упрекавшим поэта в непристойности иных его сочинений.

Не могу отказать в удовольствии себе и, надеюсь, читателям, привести весьма уместные, на мой взгляд, фрагменты “Опровержения…”, ибо как это ни прискорбно, но и сегодня могут найтись суровые охранители наших моральных устоев, кои углядят “похабство” в строках, собранных под обложкой этого сборника.

“Граф Нулин” наделал мне больших хлопот. Нашли его (с позволения сказать) похабным, — разумеется в журналах, в свете приняли его благосклонно, и никто из журналистов не захотел за него заступиться.

Молодой человек ночью осмелился войти в спальню молодой женщины и получил от нее пощёчину! Какой ужас! как сметь писать такие отвратительные гадости?.. Верю стыдливости моих критиков; верю, что “Граф Нулин” точно кажется им предосудительным.

Но как же упоминать о древних, когда дело идет о благопристойности? И ужели творцы шутливых повестей Ариост, Бокаччио, Лафонтен, Каста, Спенсер, Чаусер, Виланд, Байрон известны им по одним лишь именам? ужели, по крайней мере, не читали они Богдановича и Дмитриева? Какой несчастный педант осмелится укорить “Душеньку” в безнравственности и неблагопристойности? Какой угрюмый дурак станет важно осуждать “Модную жену”, сей прелестный образец легкого и шутливого рассказа? А эротические стихотворения Державина, невинного, великого Державина?” Изрядно сказано! Пушкинская лоза оставила заметные следы на той часта тела его критиков, где спина теряет свое благородное название. Однако не всем этот урок пошел впрок, хотя и был куда как предметен. Пушкин, видимо, хотел раз и навсегда объясниться с современными Тартюфами от критики, “стыдливо накидывающими платок на открытую грудь Дорины”, чтобы больше не отвлекаться на перебранку с ними. Потому был не только саркастичен, но и предельно серьезен, доказателен, точен в своих суждениях. Нет, не “Графа Нулина” защищал он, не поэтический свой мундир. Он защищал, отстаивал и утверждал право поэта на свободу говорить о том и так, как он считает нужным, без поправок на чьи-то вкусы, желания, принципы. Послушаем же его снова.

“Безнравственное сочинение есть то, коего целию или действием бывает потрясение правил, на коих основано счастие общественное или человеческое достоинство.

 — Стихотворения, коих цель горячить воображение любострастными описаниями, унижают поэзию, превращая ее божественный нектар в воспалительный состав, а музу в отвратительную Канидию.

Но шутка, вдохновенная сердечной веселостию и минутной игрою воображения, может показаться без- нравственною только тем, которые о нравственности имеют детское или темное понятие, смешивая ее с нравоучением, и видят в литературе одно педагогическое занятие”.

Блистательный пассаж! По мысли, по лаконизму выражения большой и важной мысли. Это — Пушкин. Таков он в каждой строке, в каждой заметке, в каждом фрагменте… Вернемся к нему снова, ибо не все в “Опровержении…” адресовано только критикам. Прямо и откровенно говорит он и о себе.

“Кстати: начал я писать с 13-летнего возраста и печатать почти с того же времени. Многое желал бы я уничтожить, как недостойное даже и моего дарования, каково бы оно ни было. Иное тяготеет, как упрек, на совести моей…”

Не станем гадать, какие именно сочинения имел в виду поэт: не назвал; стало быть, не считал нужным. Обратимся к тому, что им самим в качестве примера названо.

Упрекая некоего публикатора за самовольное использование его стихов, он гневно протестует против того, чтобы современные ему литературные пираты печатали произведения, “преданные мною забвению или написанные не для печати (например, “Она мила, скажу меж нами”), или которые простительно мне было писать на 19 году, но непростительно признать публично в возрасте более зрелом и степенном (например, “Послание к Юрьеву”)”.

В этом месте скажем “Стоп!” и порассуждаем немного вместе с читателем, дабы потом не возникло у него вопросов и претензий к составителю этого не совсем обычного сборника.

Внимательно перелистав книжку, вы найдете в ее оглавлении указанные выше произведения и многие другие, которые сам Пушкин отнес к разряду написанных не для печати.

На каком основании включены они в сей сборник? Прежде всего на том, что уже более ста лет стихотворения сии воспроизводятся не только в академических Собраниях сочинений Александра Сергеевича Пушкина, но и в массовых изданиях.

И ввели их в круг нашего чтения не какие-то там мазурики, желающие заработать на “клубничке”, хотя бы и пушкинской, а блистательные исследователи его творчества, люди высоконравственные, истинно интеллигентные, носящие самые высокие ученые звания. Словом, те русские пушкинисты, которыми по праву гордится наша культура.

Разумеется, в букварях и хрестоматиях “нескромных” стихотворений этих вы не найдете. Им там и не положено быть. Но право на жизнь они имеют.

Подтвердим это еще раз ссылкой опять же на Пушкина, который, отвечая на упреки критиков в безнравственности, коя грозит развращением их пятнадцатилетним племянницам, весело возражал: “… как будто литература и существует только для 16-летних девушек! Вероятно, благоразумный наставник не дает в руки ни им, ни даже их братцам полных собраний сочинений ни единого классического поэта, особенно древнего. На то издаются хрестоматии, выбранные места и тому под. Но публика не 15-летняя девица и не 13-летний мальчик”.

Думаю, что не стоит приводить других аргументов в защиту этого сборника. Стоит только, пожалуй, сослаться на еще одно авторитетное имя и процитировать несколько строк из Белинского.

“Для Пушкина не было так называемой низкой природы; поэтому он не затруднялся никаким сравнением, никаким предметом, брал первый попавшийся под руку, и все у него являлось поэтическим, а потому прекрасным и благородным”.

Однако же в отношениях Пушкина с критикой и особенно с цензурой не все было так просто и весело, как может показаться из сказанного выше. Огромное число неопубликованных при жизни поэта произведений объясняется не только и не столько тем, что они не предназначались им для печати, сколько тем, что угрюмые дураки не дозволяли “осквернять” ими “типографические снаряды”.

История взаимоотношения Пушкина с цензурой — история трагическая. Она достаточно глубоко изучена и широко известна для того, чтобы о ней можно было сказать именно так.

В ней — десятки, если не сотни искромсанных, искореженных, запрещенных к публикации сочинений, коими могла бы гордиться даже самая богатая литература. От Пушкина в нашей словесности пошло много традиций.

В том числе и печальная — писание в стол, рожденная нежеланием подвергать вивисекции родных “детей” своих, кои после прикосновения цензорского ножа теряли всякое сходство с родителем.

Поэта “оберегали” нетолько политически, но и нравственно. Позволяли верноподданным сочинителям любую пошлость, а у него выскребали со сладострастным усердием даже намеки на какие бы то ни было “вольности”.

Может потому с такой радостью и воспринял он вначале царскую милость, последовавшую за освобождением из михайловской ссылки. Николай, великодушно простивший поэта за прежние прегрешения, сказал ему: “Теперь, Пушкин, твоим цензором буду я”.

Радость оказалась недолгой. К цензуре обычной, к бдительному оку Бенкендорфа добавился зоркий глаз императора, который, надо отдать ему должное, был весьма заинтересованным и пристрастным читателем.

Он твердо стоял на страже морали и “хорошего вкуса”. Вот один лишь пример монаршей редактуры из соображений нравственных. Пушкинская строчка “Урыльник полон под кроватью” после прочтения ее царем выглядела так: “Будильник полон под кроватью”.

Поэт, узнав об этом, посмеялся. Но это был грустный смех.

Стихотворения и эпиграммы | Читать онлайн, без регистрации

Эпиграммы пушкина: читать все стихи-эпиграммы александра пушкина

Стихотворения и эпиграммы

Тень баркова

Баллада

Однажды зимним вечерком,

В борделе на Мещанской,

Сошлись с расстриженным попом

Поэт, корнет уланский,

Московский модный молодец,

Подьячий из Сената

И третьей гильдии купец

Да пьяных два солдата.

Всяк, пуншу осушив бокал,

Лег с б…ядью молодою

И на постеле отмечал

Горячею е…дою.

Кто всех задорнее е…ет,

Чей х…й средь битвы рьяной

П…зду кудрявую дерет,

Горя, как столб багряный?

Хвала тебе, расстрига поп,

Б…ядун трудолюбивый,

О землемер и п…зд и ж…п,

Примерный жрец ретивый!..

В четвертый раз ты плешь впустил

И снова щель раздвинул,

В четвертый принял, вколотил,

Но х…й повисший вынул!..

Повис!.. Своей рукой

Ему милашка д…очит,

И плешь сжимает пятерней,

И волосы клокочет…

Вотще! Под бешеным попом

Лежит!.. она тоскует

И ездит по брюху верхом

И в ус попа целует…

Вотще! Е…дак лишился сил,

Как воин тяжкой брани,

Упал, главу свою склонил

И плачет в нежной длани.

Как некогда поэт Хвостов,

Обиженный природой,

Во тьме полуночных часов

Корпит над сладкой одой,

Погромче сочинять хотя, —

И вкривь, и вкось, и прямо,

Он, слово звучное вертя,

Ломает в стих упрямо.

Так б…ядь трудилась над попом,

Но не было успеха…

Х…й не становится столбом,

Как будто бы для смеха!..

Зарделись щеки, бледный лоб

Стыдом воспламенился,

Готов с постели прыгнуть поп,

Но вдруг остановился…

Он видит: в ветхом сюртуке,

С спущёнными штанами,

С е…диной длинною в руке,

С отвислыми м…дами, —

Явилась тень… идет к нему

Дрожащими стопами,

Блистая сквозь ночную тьму

Огнистыми очами.

– Что сделалось детине тут? —

Спросило привиденье.

– Лишился пышности я м…д,

Е..дак в изнеможенье…

Предатель милый изнемог,

Не хочет уж яриться!..

– Почто ж, е…ена мать, забыл

Ты мне в беде молиться?

– Но кто ты? – вскрикнул Еба…ов,

Вздрогнув от удивленья.

– Я друг, спаситель твой, Барков!.. —

Вещало привиденье.

И, страхом пораженный, поп,

Не говоря ни слова,

С постели на пол, будто сноп,

Упал к ногам Баркова.

Восстань, любезный Еба…ов!..

Востань, повелеваю!

Всю ярость праведных х…ев

Тебе я возвращаю:

Иди, е…и милашку вновь!..

О чудо! х…й ядреный

Встает, краснеет плешь, как кровь,

Торчит, как кол вонзенный…

– Ты видел, – говорит Барков, —

Как я тебя избавил…

Послушай… правду говори…

Из всех ваших певцов

Еще меня никто не славил?

– Никто!

– Так мать же их в п…зду,

Хвалы мне их не нужны,

Лишь от тебя услуг я жду, —

Пиши в часы досужны!..

Возьми задорный мой гудок,

Играй, как ни попало…

Вот звонки струны, вот смычок —

В тебе ума не мало;

И спой лишь так, как пел Шатров,

Не Шаликовым тоном,

Кропоткин, Шахматов, Хвостов

Прокляты Аполлоном.

К чему, мой милый, подражать

Бессмысленным поэтам?

Последуй мне, е…ена мать,

Моим благим советам,

И будешь из певцов певец,

Клянусь моей е…дою…

Ни черт, ни девка, ни чернец

Не вздремлют над тобою!..

– Барков! доволен будешь мной!

Провозгласил детина.

И призрак вмиг исчез ночной,

И мягкая перина

Под милой ж…пой красоты

Не раз еще измялась,

И б…ядь во блеске красоты

Едва с попом рассталась.

Но вот яснеет свет дневной,

И, будто плешь Баркова,

Выходит солнце за горой,

Средь неба голубого.

И стал трудиться Еба…ов,

Е…ет да припевает,

Везде хвалит: «Велик Барков!»

Попа сам Феб венчает.

Пером владеет, как е…дой,

Певец он всех славнее, —

В трактирах, в кабаках герой,

На бирже всех сильнее!

И стал ходить из края в край,

С гудком, с смычком, с м…дами, —

И на Руси вкушает рай

С бумагой и п…здами;

И там, где вывешен е…дак.

Над низкой ветхой кровлей,

И там, где с б…ядью спит монах,

И в скопищах торговли,

Везде затейливый пиит

Поет свои куплеты,

И всякий день в уме твердит

Баркова все советы.

И бабы, и х…ястый пол,

Дрожа, ему внимают,

И даже перед ним подол

Девчонки подымают.

И стал расстрига-богатырь

Как в масле сыр кататься…

Однажды в женский монастырь,

Как начало смеркаться,

Приходит тайно Е…аков,

И звонкими струнами

Воспел победу е…даков

Над юными п…здами.

У стариц нежный секелек

Зардел и зашатался…

Как вдруг – ворота на замок,

И поп в плену остался.

Вот девы в келью повели

Поэта Еба…ова…

Кровать там женская в пыли

Является дубова.

Поп во постелю нагишом

Ложится поневоле,

И вот игуменья с попом

В обширном е…ли поле.

Отвисли титьки до пупа,

П…зда идет вдоль брюха,

Тиранка бедного попа —

Проклятая старуха!..

Честную матерь откачал

Пришлец благочестивый…

И ведьме страждущей сказал

С робостью стыдливой:

– Какую ж плату восприму?

– А вот, мой сын, какую:

Послушай, скоро твоему

Конец настанет х…ю!

Тогда ты будешь каплуном,

И мы прелюбодея

Закинем в нужник вечерком,

Как жертву Асмодея!..

О, ужас! бедный мой певец!

Что станется с тобою?

Уж близок дней твоих конец,

Уж ножик над е…дою!

Напрасно е…ь усердно мнишь

Девицу престарелу, —

Усердьем б…ядь ты не смягчишь,

Под х…ем поседелу.

Кляни зае…ины отца

И матери прореху…

Восплачьте, нежные сердца,

Здесь дело не до смеху!..

Проходит день, за ним другой,

Неделя протекает…

А поп в обители святой

Под стражей пребывает.

О вид, угодный небесам!

Игуменью седую

Е…ет по целым он часам

В п…зду ее.

Е…ет…, но пламенный е…дак

Слабеет боле… боле…

И вянет, как весенний злак,

Скошенный в чистом поле.

Увы! Настал ужасный день!

Уж утро пробудилось,

И солнце в сумрачную тень

Лучами погрузилось…

Но х…й поповский не встает,

Несчастный устрашился…

Вотще м. де себе трясет, —

Напрасно лишь трудился.

Но вот, скрипя, шатнулась дверь,

Игуменья стремится

И в руку х…й берет, – но он

Лежит и не ярится…

Она щекочет, – но он спит,

Дыбом не становится…

– Добро! – игуменья рекла

И с гневом удалилась.

Душа в детине замерла.

И кровь остановилась.

Расстригу мучила печаль,

И сердце боле билось…

Но время быстро мчалось вдаль,

Темно уж становилось.

И ночь с е…ливою луной

На небо наступала,

И б…ядь в постеле пуховой

С монахом засыпала.

Купец уж лавку запирал…

Поэты лишь не спали

И, водкою налив бокал,

Баллады сочиняли!..

А в келье тишина была…

Вдруг стены пошатнулись,

Упали святцы со стола,

Листы перевернулись, —

Холодный ветер пробежал

Во тьме угрюмой ночи…

Баркова призрак вдруг предстал

Священнику пред очи:

В зеленом ветхом сюртуке,

С спущёнными штанами,

С е…диной длинною в руке,

С отвислыми м…дами.

– Скажи, что дьявол повелел?

– Надейся, не страшися!

– Увы! что мне дано в удел?

Что делать мне? – Д…очися! —

И грешник стал е…дак трясти,

Трясет и… вдруг проворно

Стал х…й все вверх да вверх расти,

Торчит е…дак задорно…

Баркова плешь огнем горит,

М…де клубятся сжаты,

В могучих жилах кровь кипит,

И пышет х…й мохнатый…

Но вот защелкал ключ в замке,

Дверь с шумом отворилась,

И с острым ножиком в руке

Игуменья явилась…

Являют гнев черты лица,

Пылает взор собачий…

Но вдруг на грозного певца

И х…й попа стоячий

Она взглянула… пала в прах,

Со страху обос…алась…

Трепещет, мучится в слезах

И с жизнью распрощалась…

– Ты днесь свободен, Еба…ов! —

Сказала тень расстриге.

Мой друг! успел найти Барков

Развязку сей интриге!..

– Поди! (отверста дверь была)

Тебе не помешают,

И знай, что добрые дела

Е…аки награждают.

Усердно ты воспел меня,

И вот за то награда!»

Сказал, исчез – и здесь, друзья,

Окончилась баллада!..

1814

Самые скандальные стихотворения Пушкина

Эпиграммы пушкина: читать все стихи-эпиграммы александра пушкина

Самые скандальные стихотворения Пушкинаbbn154 wrote in abc_piarOctober 2nd, 2013Утренний пиар

Издательство «Cлово» выпустило собрание сочинений Пушкина из 11 томов, в которое впервые с 1911 года включены некоторые тексты в не искаженном цензурой виде.

Вошедший в последние три тома материал был собран и издан в 1906-1911 годах по специальному распоряжению Императорской Академии наук в двух вариантах: с купюрами и без.

В первом по цензурным соображениям «малоприличные» выражения были заменены многоточиями. Во втором текст был опубликован без купюр. Издание без купюр было выпущено мизерным тиражом, не более десяти комплектов.

Оно предназначалось лишь для академиков Императорской Академии. Теперь с этим материалом сможет ознакомиться любой желающий.

А.С. Пушкин отличался тем, что любил писать шуточные и довольно пошлые эпиграммы и зарисовки, обращенные либо к своим современникам, либо к персонажам собственных произведений. Сегодня мы решили сделать подборку из самых скандальных стихотворений Пушкина.

Строчки о Татьяне в журнал «Невский альманах»

Все почитающие Александра Сергеевича Пушкина прекрасно знают одно из его самых великих произведений, которым стал роман в стихах «Евгений Онегин».

Так вот, когда «Евгений Онегин» публиковался в литературном журнале «Невский альманах», Пушкин написал юмористическую стихотворную зарисовку к иллюстрации своего романа.

В зарисовке в главной роли выступает главная героиня романа Татьяна Ларина.

Пупок чернеет сквозь рубашку,Наружу  — милый вид!Татьяна мнет в руке бумажку,Зане живот у ней болит:Она затем поутру всталаПри бледных месяца лучахИ на изорвала

Конечно, «Невский альманах».

Строчки о Евгении в журнал «Невский альманах»

Еще одна иллюстрация в «Невском альманахе» была подписана стихотворными строчками А.С. Пушкина, где уже главным героем зарисовки становился сам главный герой одноименного романа в стихах, то есть Евгений Онегин. А его собеседником и советчиком в шуточном стихотворении выступает сам Александр Сергеевич.

Вот перешед чрез мост Кокушкин,Опершись о гранит,Сам Александр Сергеич ПушкинС мосьё Онегиным стоит.Не удостоивая взглядомТвердыню власти роковой,Он к крепости стал гордо задом:

Не плюй в колодец, милый мой.

Эпиграмма чиновнику Дондукову

Есть мнение, что во времена царствования Николая I провинциальный чиновник Дондуков в молодости находился в гомосексуальной связи с влиятельным министром народного просвещения и президентом Академии Наук С.С. Уваровым, именно этим и объяснялась неожиданная карьера Дондукова. В связи с этими слухами, Александр Сергеевич Пушкин написал эпиграмму, посвященную Дондукову.

Отрывок стихотворения:

В Академии наук

Заседает князь Дундук.

Говорят, не подобает

Дундуку такая честь

Прочитать стихотворение полностью

Поэма с эротическими строками

А.С. Пушкин был связан тесной связью и отношениями не менее чем со ста своими современницами. Он писал множество гениальных произведений, который посвящал своим девушкам, в том числе он написал незавершенную поэму «Монах», где встречаются откровенно эротические строчки, скорее всего, когда-то посвященные одной из любовниц Пушкина.

Отрывок стихотворения:

Люблю тебя, о юбка дорогая,Когда, меня под вечер ожидая,Наталья, сняв парчовый сарафан,Тобою лишь окружит тонкий стан.Что может быть тогда тебя милее?И ты, виясь вокруг прекрасных ног,Струи ручьев прозрачнее, светлее,Касаешься тех мест, где юный бог

Покоится меж розой и лилеей.

Прочитать стихотворение полностью

Эпиграмма Орлову и Истоминой

А.С. Пушкин однажды написал вполне скандальную эпиграмму двум известным и значимым лицам. Эта эпиграмма посвящалась Орлову Михаилу Федоровичу — генералу, члену «Арзамаса», а позднее и члену Союза благоденствия. И балерине Ларисе Истоминой.

Отрывок стихотворения:

Орлов с Истоминой в постели

В убогой наготе лежал.

Не отличился в жарком деле

Непостоянный генерал

20 эпиграмм Александра Пушкина

Эпиграммы пушкина: читать все стихи-эпиграммы александра пушкина

Едкие, смешные, а порою и злые четверостишия о современниках поэта

Остряк, бретер и самый известный русский поэт.

Стихотворения Александра Пушкина считаются образцом классической литературы, и с ранних лет читатели заучивают наизусть строки о «гении чистой красоты», «дне чудесном» и «голубке дряхлой», однако лиричность и высокий стиль — не совсем то, что отличает его поэзию от текстов других авторов. Часто Пушкин —хулиган, сатирик и эксцентрик, писавший едкие, а порой злые и не совсем приличные эпиграммы.

Мы выбрали 20 из них и оставляем их на ваш суд:

Моя эпитафия 

Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,

С любовью, леностью провел веселый век.

Не делал доброго, однако ж был душою,

Ей-богу, добрый человек.

Пучкова, право, не смешна:

Пером содействует она

Благотворительным газет недельных видам,

Хоть в смех читателям, да в пользу инвалидам.

«Послушайте: я сказку вам начну

Про Игоря и про его жену,

Про Новгород и Царство Золотое,

А может быть про Грозного царя…» —

И, бабушка, затеяла пустое!

Докончи нам «Илью-богатыря».

Всё пленяет нас в Эсфири:

Упоительная речь,

Поступь важная в порфире,

Кудри черные до плеч,

Голос нежный, взор любови,

Набеленная рука,

Размалеванные брови

И огромная нога!

Всей России притеснитель,

Губернаторов мучитель

И Совета он учитель,

А царю он — друг и брат.

Полон злобы, полон мести,

Без ума, без чувств, без чести,

Кто ж он? Преданный без лести,

грошевой солдат.

Эпиграмма 

Лечись — иль быть тебе Панглосом,

Ты жертва вредной красоты —

И то-то, братец, будешь с носом,

Когда без носа будешь ты.

Иной имел мою Аглаю

За свой мундир и черный ус,

Другой за деньги — понимаю,

Другой за то, что был француз,

Клеон — умом ее стращая,

Дамис — за то, что нежно пел.

Скажи теперь, мой друг Аглая.

За что твой муж тебя имел?

Полу-милорд, полу-купец,

Полу-мудрец, полу-невежда,

Полу-подлец, но есть надежда,

Что будет полным наконец.

Воспитанный под барабаном,

Наш царь лихим был капитаном:

Под Австерлицем он бежал,

В двенадцатом году дрожал,

Зато был фрунтовой профессор!

Но фрунт герою надоел —

Теперь коллежский он асессор

По части иностранных дел!

На К. Дембровского 

Когда смотрюсь я в зеркала,

То вижу, кажется, Эзопа,

Но стань Дембровский у стекла,

Так вдруг покажется там жопа.

(Из антологии) 

Лук звенит, стрела трепещет,

И клубясь издох Пифон;

И твой лик победой блещет,

Бельведерский Аполлон!

Кто ж вступился за Пифона,

Кто разбил твой истукан?

Ты, соперник Аполлона,

Бельведерский Митрофан.

Эпиграмма 

Там, где древний Кочерговский

Над Ролленем опочил,

Дней новейших Тредьяковский

Колдовал и ворожил:

Дурень, к солнцу став спиною,

Под холодный Вестник свой

Прыскал мертвою водою,

Прыскал ижицу живой.

Эпиграмма 

Не то беда, Авдей Флюгарин,

Что родом ты не русский барин,

Что на Парнасе ты цыган,

Что в свете ты Видок Фиглярин:

Беда, что скучен твой роман.

В Академии наук

Заседает князь Дундук.

Говорят, не подобает

Дундуку такая честь;

Почему ж он заседает?

Потому что есть.

Угрюмых тройка есть певцов —

Шихматов, Шаховской, Шишков,

Уму есть тройка супостатов —

Шишков наш, Шаховской, Шихматов,

Но кто глупей из тройки злой?

Шишков, Шихматов, Шаховской!

Аптеку позабудь ты для венков лавровых

И не мори больных, но усыпляй здоровых.

Когда б писать ты начал сдуру,

Тогда б наверно ты пролез

Сквозь нашу тесную цензуру,

Как внидишь в царствие небес.

Нет ни в чем вам благодати;

С счастием у вас разлад;

И прекрасны вы некстати

И умны вы невпопад.

История стихотворца 

Внимает он привычным ухом Свист;

Марает он единым духом Лист;

Потом всему терзает свету Слух;

Потом печатает — и в Лету Бух!

Комментировать
0
Комментариев нет, будьте первым кто его оставит

;) :| :x :twisted: :sad: :roll: :oops: :o :mrgreen: :idea: :evil: :cry: :cool: :arrow: :P :D :???: :?: :-) :!: 8O

Это интересно