Содержание
Картина Сурикова «Переход Суворова через Альпы». 1899 г
Известный русский художник Василий Суриков очень много работал с различными полотнами касающимися русской истории, одним из самых заметных батальных произведений художника является картина «Переход Суворова через Альпы», с которой автор работал около четырех лет и закончил в 1899 г. В данном произведении художник раскрывает тему патриотического героизма воинов, во время Швейцарского похода.
На полотне представлен один из наиболее значительных подвигов русских солдат во главе с известным русским полководцем Александром Суворовым. Здесь ясно видна та никем неразгаданная молодецкая удаль. Суриков прекрасно передал атмосферу этого героического перехода, с большим талантом и любовью создал образы этих воинов и самого полководца, их движения и эмоции.
Поражает то, с какой точностью и скрупулезностью написаны фигуры воинов, а также сама оригинальная композиция этого произведения. Солдаты скользят в пропасть, их подбадривает командир.
Его небольшая седовласая фигура заметна не сразу, а лишь по взглядам солдат, которые улыбаются в ответ на шутку гениального полководца.
Фельдмаршал спокоен, и этим художник подчеркивает контраст с поведением его коня, который напуган разверзнувшийся перед ним пропастью.
Облака расположены совсем близко, кажется, стоит лишь поднять руку и можно потрогать их. Но расслабляться нельзя, войско находится на большой высоте, где сверкающий снег и лед буквально ослепляют, а синие скалы – закрывают небосклон.
Солдаты готовы следовать за Суворовым, куда он прикажет, потому что бесконечно ему доверяют и уверены в его военном таланте. Суриков специально концентрирует свет на фигуре командующего, то есть Суворова. Его голова словно окружена сиянием. Солдатского строя уже нет, он превращается в скольжение вниз.
Рассматривая детали можно понять все величие и тяжесть этого перехода. Не все лица солдат спокойны. Вот воин, осеняющий себя крестным знамением, у другого в глазах можно прочесть ужас от падения в пропасть и т. д. Однако знамена в надежных руках, а барабанщик, готов через несколько минут выбивать дробь, задавая ритм движению воинов.
Для того, чтобы показать тяжелую ситуацию, Суриков нарисовал расчехленные штыки, за что иногда подвергался критике. Формат полотна также выбран необычный для батальной сцены – вертикальный
В композиции полотна показан горный пейзаж: уходящая в небо вершина горы, окутанная пеленой белесо-матовых и нежно-голубых перистых облаков. И эта заоблачная высота показывает трудность похода и позволяет ощутить значительность подвига чудо-богатырей.
Работая над этим произведением, Василий Суриков в 1897 году посетил Швейцарию, где написал несколько этюдов к этой картине. Художник посетил Интерлакен, где сам скатывался со снежной горы, чтобы лучше ощутить, а затем запечатлеть этот полет, когда «под ногами снег в кучки сгребается».
В процессе работы Суриков столкнулся с некоторыми трудностями, необходимо было отобразить солдат в резком движении. С натуры такого сделать невозможно и художник практически методом тыка добивался движения персонажей. Например, на переднем плане мы видим прыгающего вниз солдата по горному склону, Сурикову не как не давался этот персонаж.
Он получался без движения, то есть солдат должен быть спрыгивающим со скалы а не сидящим на ней. В конце концов было найдено правильное решение, поднятые над головой руки придали солдату большей реалистичности и он уже стремительно мчится вниз по склону.
Суворов планировал атаковать французские войска с фланга и тыла, как всегда «неожиданно и быстро». Для этого был выбран невероятно трудный перевал Сен-Готард. Сама природа создавала на пути армии невероятные трудности. За этот переход Суворов был удостоен звания генералиссимуса, а в Альпах был высечен двенадцатиметровый крест из гранита.
В картине, художник изобразил русское войско, перед которым словно барьер, встает ледяная круча.
Но солдаты под предводительством знаменитого полководца Александра Васильевича Суворова, которого называли «Отец солдатам», не останавливаются и перед этим препятствием.
Даже на короткое мгновение у них не возникает сомнения в правильности решения своего любимого фельдмаршала. Только вперед! С Суворовым не страшно и с высокой обледенелой горы.
Суриков в картине Переход Суворова через Альпы стремился передать стремление воинов к победе, их неукротимое движение вперед, беззаветную храбрость.
Седой, уже постаревший фельдмаршал, несмотря на холод, без головного убора. Он восседает на белом боевом коне у самого края пропасти, но старается, как всегда, ободрить солдат веселой шуткой.
Несколько солдат оглядываются, чтобы лучше расслышать, что говорит Суворов.
Художник тщательно проработал выражение лиц солдат и, конечно, самого главнокомандующего. Хотя из-за большого размера и вертикального формата картины зрителю не всегда удается это увидеть.
Завершение работы совпало со столетием итальянского похода великого полководца. Полотно побывало на выставках в Москве и Санкт-Петербурге, а затем его приобрел для своей коллекции император.
Этот поход стал источником вдохновения для многих художников, которые писали картины с изображением отдельных этапов пути. Например, художнику Александру Коцебу принадлежат картины: «Переход Суворова через Чертов мост» и «Переход русских войск через Паникс в Альпах».
Картина Сурикова «Переход Суворова через Альпы» в настоящее время находится в Русском музее в городе Санкт-Петербург. размер ее составляет 495 на 373 см. Это историческое живописное произведение, привлекает к себе особое внимание всех посетителей музея.
Переход Суворова через Альпы
Живопись русских художников
Картина Василия Сурикова «Переход Суворова через Альпы». Холст, масло, размер картины 495 × 373 см. Почти сразу же после окончания картины «Взятие снежного городка» художник увлекся новой идеей, которая родилась еще в Красноярске.
Картина «Переход Суворова через Альпы» органично продолжает тему воинского героизма русски людей, начатую в «Покорении Сибири Ермаком. Холст расположен вертикально и демонстрирует неприступность скалистых гор, героически преодолеваемых русской армией.
Пейзаж Василий Иванович писал в Швейцарии, на месте знаменитого исторического перехода.
Лицо Суворова обращено к лавине скатывающихся вниз людей, что создает впечатление его тесной связи с солдатами. Бесстрашные вояки смотря на своего полководца с обожанием и безграничны: доверием и готовы беспрекословно подчиняться любому его приказу.
Подбирая расположение фигуры генералиссимуса и нужный ракурс, художник советовался со старшей дочерью Олей, у которой был отличный глазомер и чувство композиции. Однако на предложеие девушки убрать штыки, дабы верхние солдата не попали на них, Суриков категорически воскликнул: «Ни за что! Красота в сверкании. Нельзя русскому солдату без штыка».
За эти непримкнутые по уставу штыки он впоследствии услышал много критики Но автор лишь хотел подчеркнуть, что у Суворова многое было «не по уставу», и при этом он оставался великим полководцем.
На Двадцать седьмой выставке передвижников новая работа Сурикова, как обычно, оказалась в центре внимания. Главной ее удачей было, по мнении критиков, «сродство духовного начала» создателя картины и гениального полководца.
Именно в этот год отмечалось столетие итальянского похода Суворова. И снова живописец случайно попал к официальной дате. Картина «Переход Суворова через Альпы» была приобретена императором за двадцать пять тысяч рублей.
В 1901 году Василию Ивановичу Сурикову был пожалован орден Святого Владимира 4-й степени за картины «Покорение Сибири Ермаком» и «Переход Суворова через Альпы». Художник орденов не носил, но для него было очень важно признание его заслуг перед отечеством.
Вскоре пришло письмо из Франции: Люксембургский музей желал приобрести одну из исторических картин, «отличающихся большим патриотизмом».
Живописцу было приятно, что его слава вышла за пределы горячо любимой родины: «Наконец-то, помаленьку узнают, что я такое!» Но, будучи патриотом, он хотел видеть свои полотна только в русских музеях.
В этом же году Сурикова пригласили на должность преподавателя в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Это было уже далеко не первое предложение подобного рода, которое он отклонил.
Еще в 1893 году мастер не захотел преподавать в родной Академии художеств, о чем вежливо, но твердо уведомил администрацию, а позже, в 1907, отверг еще одно подобное лестное приглашение. На этот раз Василий Иванович объяснил причину отказа так: «Благодарю за честь выбора, но согласиться не могу..
, считаю для себя как художника свободу выше всего». Теперь он был по-настоящему свободен, много путешествовал и отдавал все свое ничем не ограниченное время творчеству.
Далее →
Переход Суворова через Альпы в 1799 году
Картина «Переход Суворова через Альпы», приуроченная к столетнему юбилею швейцарского похода Суворова, была закончена художником и показана на 27-й выставке передвижников в 1899 году. Это дало повод современникам подозревать В.
Сурикова в выполнении официального заказа.
Однако художник выполнил картину по собственному творческому побуждению, задумав ее еще во время работы над «Покорением Сибири Ермаком»: первый схематичный набросок композиции картины (карандашом, на куске картона) сделан в 1895 году.
В.Суриков остается и в этой картине художником — историком народных масс. Тема картины народно-героична по своей сущности: ее герой — солдатская масса, преодолевающая ледяные кручи Альп в трагической обстановке грозящего вражеского окружения, Суворов показан как народный полководец, крепко спаянный с солдатской массой.
К. Пигарев в своей книге о Суворове пишет: «.. .он неизменно выступает перед нами как полководец и как воспитатель духа русского воина (подчеркнуто мною.— В. С).
Кровная связь Суворова с родным народом, с национальными традициями его истории и культуры обусловила исключительную действенность его военно-воспитательной школы и неувядающую жизненность его заветов». Славный поэт партизан 1812 года Денис Давыдов писал о Суворове: «.. .
он удесятерил пользу, приносимую повиновением, сочетав его в душе нашего солдата с чувством воинской гордости и уверенности в превосходстве его над всеми солдатами в мире, — чувством, которого следствию нет пределов». Суворов требовал от своих «чудо-богатырей» не слепой покорности, а сознательного исполнения своего долга.
Он сформулировал это по-суворовски коротко и ясно: «каждый воин должен понимать свой маневр». В этом было главное отличие суворовской, национально-русской системы воспитания солдата от прусской палочной муштры и главная сущность суворовской «науки побеждать». К. Пигарев справедливо говорит о глубоко народном содержании военного искусства Суворова.
Именно так надо понимать смысл скупых слов Сурикова: «Главное в картине — движение. Храбрость беззаветная, — покорные слову полководца идут».
Если мы попробуем определить, какой именно момент, швейцарского похода изображен В.Суриковым, мы сможем сделать это лишь предположительно и приблизительно.
В.Суриков в противоположность большинству присяжных баталистов не ставил перед собой документально-конкретной задачи с точной датировкой, точным обозначением места.
Вероятнее всего связывать изображенную художником сцену с концом альпийской эпопеи, с переходом через Паникс, с моментом, когда суворовская армия уже спускалась с гор: всякий, бывший в горах, знает, что спуск часто бывает труднее подъема. Таким образом, момент, изображенный В.
Суриковым, по всей вероятности, следует в цепи событий похода за моментом, изображенным на картине А.Е.Коцебу «Переход Суворова через перевал Рингенкопф ( Паникс )». Но подобные спуски могли иметь место и в другие моменты похода.
В.Сурикова эта документально-эпизодическая сторона не интересует. Изображенный им эпизод важен для него как сюжет, дающий возможность раскрыть морально-психологическую сущность события. Композиция картины чрезвычайно своеобразна: по почти отвесной, обледенелой, покрытой снегом крутизне спускается, точнее — скатывается вниз, в пропасть, армия Суворова.
Эта крутизна занимает почти две трети огромного, вертикально-удлиненного полотна. В верхней части композиции изображена основная масса армии, подходящая к обрыву по узкой тропе, прижатой к склону высокой горы, по которому ползут облака над самыми головами солдат. Склон горы наверху срезан краем полотна, что создает впечатление уходящей ввысь каменной кручи.
Обледенелая снежная крутизна внизу также срезана, так что пропасть, в которую скользят солдаты, кажется страшно глубокой. На самом краю ледяного обрыва слева остановил своего коня Суворов. Он занял это опасное положение потому, что отсюда он виден всей подходящей к обрыву армии. Он знает, что каждый солдат, прежде чем начать страшный спуск, взглянет на него.
Выражение лица Суворова сложно: в нем можно увидеть и напряженное внимание, и решительность, и волевую собранность, и обаятельную, бодрящую, вдохновляющую улыбку. Все это передается глядящим на него солдатам, пробуждая в каждом из них неизбывные моральные силы, мобилизуя дух этих людей, превращая их в «чудо-богатырей». На Суворове— синий, развевающийся походный плащ.
Голова обнажена, шляпу он держит в руке: этим полководец как бы отдает дань глубокого уважения и преклонения перед подвигом солдат.
Рядом с Суворовым изображен пеший пожилой казак с пикой, в тёмнокрасном кафтане. Этот малозаметный на первый взгляд персонаж заслуживает внимания.
Можно предполагать, что это — один из тех казаков, которые во время всего перехода через Паникс не отходили от Суворова, ведя его коня под уздцы, как это показано на картине А.Е.Коцебу.
Здесь он стоит на краю обрыва, заглядывая в пропасть и в то же время оберегая Суворова.
Центральная часть картины занята спускающимися солдатами. Каждый из них типичен и вместе с тем индивидуально-своеобразен. Первыми спускаются, скользя -по крутизне в пропасть, старые, «на себя надежные», по выражению Суворова, солдаты. В их лицах нет надуманного «бесстрашия»; в них — страх, преодолеваемый мужественной, закаленной в боях и походах волей.
Первым летит вниз солдат, схватившийся обеими руками за голову, чтобы придержать шляпу-двууголку, но не выпускающий из руки ружье. Нижняя часть его фигуры срезана краем полотна, что усиливает впечатление стремительного скольжения в пропасть. Выше один из спускающихся закрыл лицо плащом, чтобы не видеть пропасти.
Старик с обнаженной седой головой крестится с выражением суровой решимости. Рядом начинает спуск солдат, придерживающий обеими руками обвязанный канатом ствол орудия.
Суворов не глядит на них. Его взгляд устремлен на молодых солдат, подошедших к самому краю кручи и в свою очередь глядящих на него.
Их-то в данный момент и нужно ободрить и вдохновить на трудное, необычное, опасное дело. И мы видим, как в ответ на улыбку Суворова расцветают в улыбке молодые, смелые лица.
Дальше виден пожилой барабанщик, на лице которого страх борется с решимостью, а еще дальше отдельные лица солдат и казаков становятся плохо различимыми из-за пелены полуокутавших их облаков.
Превосходно написаны ледяные уступы обрыва слева, — синеватые, полупрозрачные, а также снег и дымносерые облака, ползущие по склону.
Горы в глубине синие, полуосвещенные солнцем, тогда как все остальное затенено, и лишь внизу справа сильно освещен обрыв да край обрыва слева, где стоит конь Суворова. Но сам Суворов выделен лишь пятнами света, скорее композиционно.
Изображая природу Альп, В.Суриков не подчеркивает ее эффектной красоты: она сурова и враждебна.
С реальной ощутимостью передано нарастание быстроты движения скользящих в пропасть солдат. В.Суриков, при исключительной силе творческого воображения, всегда отталкивавшийся от реальных жизненных впечатлений в создании образов своих картин, и тут остался верен своему методу, тем более, что ему предстояло изобразить незнакомую природу Альп.
Он ездил в 1897 году в Швейцарию и при этом не только наблюдал скатывавшихся с гор людей, чтобы уловить и передать их движения, но и сам проделал нечто, подобное спуску суворовских солдат. «Около Интерлакена сам по снегу скатывался с гор, проверял, — рассказывал он. — Сперва тихо едешь, под ногами снег кучами сгребается.
Потом — прямо летишь, дух перехватывает».
Вообще картина далась В.Сурикову нелегко, так как и сюжет ее, взятый не из истории древней Руси, а из события конца XVIII века, и связанный с сюжетом типаж — были новыми, необычными для художника.
Он не только внимательно изучал исторические материалы о Суворове и его походах, но и настойчиво выискивал в окружающей действительности типы людей, соответствующие его представлению о самом Суворове и его «чудо-богатырях». Каждая фигура, каждое лицо, движение, поза проработаны в этюдах с натуры.
Суворов написан с одного старого казачьего офицера, выисканного художником в родном Красноярске в 1898 году, но, конечно, перенесенного на полотно в творчески переработанном виде на основе имеющихся портретов описаний наружности Суворова и воображения самого художника.
Выражение лица Суворова художник искал в карандашных этюдах, сделанных им на основе этюда маслом с казака-офицера.
Надо сказать, что существующие живописные и графические портреты Суворова не отличаются большой выразительностью и не отражают своеобразия и многогранности морально-психологического облика гениального русского полководца. В.Суриков мог заимствовать из них лишь внешние черты Суворова. Не удался и самому В.
Сурикову погрудный этюд-портрет Суворова в мундире с орденами и георгиевской лентой. Более интересны описания наружности и характера Суворова в военной литературе.
Один из военных писателей первой половины XIX века так характеризует Суворова: «Князь Александр Васильевич Италийский, граф Суворов-Рымникский, среднего роста, взлизи-стый, сухощавый, имел лицо, покрытое морщинами, большой рот, взгляд быстрый и часто грозный, волосы седые, как лунь, был жесток и сострадателен, горд и доступен, снисходителен и склонен к насмешкам; скор во всех своих действиях: никогда не ходил, а бегал, не ездил верхом — скакал…» Надо полагать, что В.Суриков знал это яркое описание, так как образ Суворова на его картине близок к приведенной характеристике.
Однако этот литературный образ был переосмыслен художником творчески: Суворов показан не таким, каким он был «вообще», ибо это задача невыполнимая для живописца, а таким, каким он мог быть в изображенный на картине ответственный момент легендарного швейцарского похода, когда так ярко сказался его гений полководца-воспитателя, его моральное единство с солдатами и вытекающая отсюда его способность вести их за собой через все преграды.
Обе батально-исторические картины В.Сурикова — «Покорение Сибири Ермаком» и «Переход Суворова через Альпы» — не получили достойной оценки у современников художника, не столько, впрочем, у публики, сколько у художественной критики. Даже Стасов не понял идейной значительности «Покорения Сибири Ермаком» и, может быть, потому не оценил и художественных достоинств картины. Отдельные положительные оценки в печати были исключением: кроме вышеприведенного отзыва Репина, можно отметить еще заметку в «Ниве», где говорится: «От картины веет верно и тонко понятой историей, в фигурах — движение, жизнь. Картина по самой концепции не напоминает затасканных батальных тем».
Еще холоднее был встречен «Переход Суворова через Альпы». Русская либеральная интеллигенция 90-х годов, задававшая тон даже в «передовой» прессе того времени, не поняла глубоконародного смысла картин В.Сурикова, ошибочно усмотрела в них нечто официозное и прошла мимо них равнодушно.
Более интересны нападки другого рода. В.В.Верещагин, строго требовавший правдивости всех деталей художественных произведений, упрекал В.
Сурикова в допущенных им исторических несообразностях и отдельных фактических ошибках, как, например: кремневые, а не фитильные ружья у дружины Ермака, одежды XVIII века у казаков XVI века в той же картине, неправдоподобность одновременного спуска с кручи людей и орудий, неестественность того, что Суворов на краю пропасти не сошел с коня, и т. п. В такого же рода ошибках упрекал В.Сурикова и Л. Н. Толстой: конь над обрывом не может горячиться, солдаты разных частей не могут так перемешаться друг с другом в походе и пр.
Однако В.В.Верещагин и Толстой, упрекая В.Сурикова в несущественных ошибках, не учитывали своеобразия его творческой индивидуальности. У В.Сурикова был свой взгляд на задачи исторической картины.
«В исторической картине ведь и не нужно, чтобы было совсем так, а чтобы возможность была, чтобы похоже было,—говорил художник по поводу своей картины «Покорение Сибири Ермаком». -Суть-то исторической картины — угадывание.
Если только сам дух времени соблюден — в деталях можно какие угодно ошибки делать. А когда все точка в точку — противно даже».
Зритель не только прощает В.Сурикову эти ошибки, он, даже зная о них, не замечает их, захваченный величием замысла и глубокой правдой образов художника. Конечно, художник должен обладать безошибочным чувством меры в допущении подобных несущественных ошибок, и В.Суриков обладал им, как никто другой.
Неверно оценивала батально-исторические полотна В.
Сурикова и вульгарно социологическая критика 20-х и начала 30-х годов нашего века, видя в них отход художника от народной тематики, воспевание колониальных захватов («Покорение Сибири Ермаком»), исторический анекдот («Переход Суворова через Альпы») и т. п. и делая вывод об идейном и художественном упадке В.Сурикова в связи с властью над ним реакционной идеологии 90-х годов.
Все эти вульгаризаторские, псевдонаучные «оценки» давно отошли в область предания. Ныне батально-исторические эпопеи В.Сурикова встают перед советским народом и советской искусствоведческой наукой во всем своем величии и глубине.
Что же нового внес В.Суриков в батальную живопись по сравнению с В.В.Верещагиным? Оба художника стояли на передовых позициях русского демократического реализма. В.В.
Верещагин был, по преимуществу, изобразителем войн своего времени, художником-публицистом, критиком общественных явлений, но и у него есть положительный герой — солдатская масса, народ в солдатских шинелях. Как изобразитель войн своего времени В.В.Верещагин не имеет себе равного.
Его картины сильны суровой жизненной правдой и критической мыслью, но в них нет глубокого психологизма. В.Суриков — художник-историк и вместе с тем психолог народных масс, и таковым остается в своих батальных полотнах. В.В.Верещагина мало интересует индивидуальный человек, он, по выражению Стасова, художник «хора».
Произведения В.Сурикова можно назвать «симфониями». В сложных музыкальных оркестровых симфониях каждый инструмент вносит свой голос, свой мотив, и все эти индивидуальные голоса и мотивы сливаются в единое целое. То же мы видим и в батальных картинах В.
Сурикова: масса слагается у него из неповторимых личностей, он внес в батальную живопись индивидуального «живого человека» — с его не только типическими, но и своеобразно личными чертами, внешними и внутренними. Его батально-исторические картины не только реально убедительны, но и глубоко психологичны.
При этом психологизм батальных картин В.Сурикова не одинаков: он носит разный характер в «Покорении Сибири» и в «Переходе Суворова через Альпы». В первой картине характер и степень ее психологизма определяется ее «песенно-былинным» образным строем. Образы казаков и «кучумлян» психологически выразительны, но очень обобщены, более типизированы, чем индивидуализированы.
Иное мы видим в «Переходе Суворова через Альпы». Здесь действие происходит не в седой легендарной древности, а в более близкое время: момент некоторой «жанровости» здесь не только уместен, но и необходим, и вместе с тем возможна и необходима большая конкретизация и психологическая индивидуализация образов как самого Суворова, так и его «чудо-богатырей». Но В.
Суриков и тут остается на высоте больших типических обобщений.
Второе новаторское начало, внесенное в батальную живопись Суриковым, тесно связано с первым: это — постановка и глубоко верное решение морально-психологической проблемы взаимоотношения вождя-полководца и войска.
В.В.Верещагин не ставил в своих батальных картинах этой проблемы. Он вообще почти не изображал полководцев, а если изображал, то большей частью критически («Александр II под Плевной», Наполеон в серии «1812 год»).
Только раз он изобразил Скобелева, поздравляющего войска с победой на поле боя («Шипка-Шейново»), но и эта сцена при всей ее суровой правдивости и жизненной убедительности решена с точки зрения раскрытия взаимоотношения полководца и армии внешне.
Старые академические баталисты постоянно изображали царей-полководцев и просто полководцев, но их изображения большей частью банальны и условно-парадны. Лишь А.Е.Коцебу поднимается в этом отношении над средним уровнем, особенно в своей суворовской серии.
Но и А.Е.Коцебу не ставит проблемы взаимоотношения полководца и войска в морально-психологическом плане, ограничиваясь внешне повествовательной передачей событий с некоторым лишь оттенком драматической и психологической выразительности. Суворов ни разу не показан художником в моральном общении с солдатами, как воспитатель их духа.
Мы видели, что В.Суриков раскрывает эту внутреннюю спаянность полководца и армии совсем иначе, глубоко психологично и непосредственно убедительно.
Как никто другой из художников-баталистов, он показал важнейшее значение морального фактора в бою («Покорение Сибири Ермаком») и в преодолении чрезвычайных трудностей похода («Переход Суворова через Альпы»).
Именно потому его суровые, драматические батальные полотна дышат оптимизмом, верой в неизбывную, всепобеждающую силу духа русского человека. Но будучи художником-баталистом по преимуществу, В.
Суриков в своих батально-исторических полотнах является глубоким и ярким новатором в русской и мировой батальной живописи. Поэтому он по справедливости может быть назван вместе с В.В.Верещагиным крупнейшим мастером батальной живописи, сказавшим новое правдивое народное слово русского искусства в мировом искусстве.
В.В.Садовень. Из книги “Русские художники баталисты ХVIII-XIX веков”
Эпизод 94. Переход Суворова через Альпы | Капля света
Главная » Иллюстрированная история России » Эпизод 94. Переход Суворова через Альпы
Рубрика «Иллюстрированная история России»
Автор: Евгений Сусманович
Центральное событие: Швейцарский поход Суворова 1799 года.
Центральная картина: «Переход Суворова через Альпы», В.И. Суриков (1895—1899).
Примечание: все цитаты приведены из книги А.Ф. Петрушевского «Генералиссимус князь Суворов» (1884) Все изображения увеличиваются
С мая месяца 1797 года фельдмаршал Александр Васильевич Суворов, полководец, не потерпевший ни одного поражения, находился в ссылке в селе Кончанском.
Опала вызвана его недовольством и откровенным неприятием военных реформ, затеянных Павлом I. Император задумал обустроить армию по прусскому образцу.
Этот портрет Павла написан как раз в 1797 году – император носил форму полковника Преображенского полка и далеко не искренний траур по случаю смерти матушки своей Екатерины II
Степан Семёнович Щукин (1724 – 1828) Портрет императора Павла I (1797)
Суворов тяжело переносил ссылку, тем более, стервятниками на него набросились некоторые его знакомые со своими денежными исками. Разумеется, они молчали в тряпочку во время славы Суворова, его победоносной службы при императрице Екатерине. Однако духом Александр Васильевич не падал и, несмотря на свои 68 лет, вёл физически активную жизнь в резонном ожидании скорой востребованности.
Иван Петрович Степашкин (1882 – 1960) «Суворов в селе Кончанском» (1958)
Это было время затянувшихся войн европейских держав-монархий с революционной Францией-республикой. Италия уже находилась под властью французов. Австрия обратилась за помощью к российскому императору.
У императора Павла помимо внутренней ненависти к свободному духу Франции были и политические мотивы выступать на стороне Австрии. Суворов был вызван в Петербург. Надо сказать, Суворова дважды вызывали по велению императора.
Первый раз Суворов приезжал в столицу, имел беседу с Павлом, не сошлись они во мнениях и фельдмаршал вернулся. И даже собрался было в монастырь. Но вот Павел посылает к Суворову флигель-адъютанта Толбухина с письмом:
Скорее всего, именно это (второе) возвращение Суворова запечатлёно на знаменитой картине советского художника Викторова. Хотя и первый раз к Суворову тоже приезжал флигель-адъютант (племянник его князь Горчаков).
Сергей Павлович Викторов (1916 — 1977) «Суворов в селе Кончанском» (1947)
Оба раза это было зимой, но следующая картина повествует также о втором, окончательном, отъезде Суворова из Кончанского в 1799 году
Николай Аверинович Шабунин (1866 – 1907) «Отъезд Суворова из Кончанского в поход 1799 года» (1903)
Вот так Александр Васильевич отправился на войну с французами за освобождение Северной Италии. Эта кампания получила в истории название Итальянского похода Суворова 1799 года. Сей поход, словно флажками, обозначен блистательными победами русского оружия.
Сражение на реке Адда, взятие Турина, сражение на реке Треббия, битва близ городка Нови… (следует отметить, что на Средиземном море в это же время успешно действовал вице-адмирал Ушаков).
В результате проведённых операций французы ретировались почти со всей территории Северной Италии.
Адольф Иосифович Шарлемань (1826 – 1921) «Торжественная встреча А.В. Суворова в Милане в апреле 1799 года» (1855)
Картина баталиста Шарлеманя вполне передаёт настроение простых итальянцев, в котором они встречали Суворова, и вообще русскую армию-освободительницу.
Ну и естественно не обошлось без политических интриг. Вместо того чтобы продолжить наступления на французов, Венский двор направляет Суворова в Швейцарию для соединения с находящимся там корпусом генерала А.М. Римского-Корсакова.
По сути дела, в чём сходятся мнения большинства историков, австрийцы более не желали видеть триумфального шествия русских, имея свои планы на Италию. Александр Васильевич, не без колебаний, начинает новый марш, получивший название Швейцарский поход Суворова.
Но теперь уже он будет ознаменован предательствами, отступлением и, в то же время, великогероическими подвигами простого солдата и снова победами вопреки.
В детстве я очень любил разглядывать хорошо иллюстрированную книжку «Переход Суворова через Альпы» (1983) писателя Олега Орлова. Собственно, память о заключённых в ней картинках двигала мной при выборе темы статьи. Книжка нашлась, и вот я предлагаю всю схему Швейцарского похода взять из этого детского, но содержательного источника:
Одним из условий, которое поставил Суворов, согласившись на опасный и сомнительный переход, было присутствие австрийских войск под его началом, поскольку в этих горных местах они имели большой опыт ведения войны.
Однако, в русском войске постепенно возрастал негатив по отношению к австрийцам – те из рук вон плохо выполняли свои союзнические обязательства.
Например, от идеи быстро атаковать французов в районе перевала Сен-Готард, Суворов вынужден был отказаться, поскольку союзники вовремя не подготовили вьючных мулов.
Сен-Готард охранялся относительно небольшим французским контингентом, но невыгодное для атакующих расположение увеличивало оборону. Только с третьего штурма, при обходном манёвре, перевал был взят.
Александр Евстафиевич Коцебу (1815 – 1889) «Переход войск Суворова через Сен-Готард 13 сентября 1799 года» (1859)
На следующий день русские двинулись вниз по реке Рейсе…
Туннель с той стороны оборонялся французами, так что и разговора быть не могло пробиваться через эту дыру-мышеловку. Суворов посылает две обходные колонны по 200 и 300 человек, и всё-таки начинает рассчитанный прямой прорыв туннеля Урнер-Лох. Своевременное появление русских в тылу повергло французов в бегство к Чёртову мосту, они перебежали на тот берег и разрушили за собой часть моста.
Русские солдаты под шквальным огнём чинили мост из брёвен рядом расположившегося сарая, связывая их шарфами офицеров. На картине художника Коцебу не очень заметно, что мост разрушен.
Не смейтесь, но та битва, тот безумный переход через Чёртов мост напоминает компьютерную игру-стрелялку, когда (уже на высоком уровне) ничто не может остановить груду ломящихся напролом каких-нибудь зомби…
Александр Евстафиевич Коцебу (1815 – 1889) «Переход Суворова через Чёртов мост» (1857)
После, русская армия вступила в городок Альтдорф.
Примерно в это же время (14-15 сентября) французский генерал Андрэ Массена разбил в сражении под Цюрихом корпус А.М. Римского-Корсакова, тот самый, на встречу с которым шёл Суворов.
Таким образом, выходя из Альтдорфа, наш фельдмаршал прямиком шёл в западню – в Муттенскую долину. Там он узнал о разгроме Римского-Корсакова и собрал военный совет. Решено было прорываться в Гларис. Массена принял все меры, чтобы не выпустить русских из долины.
Массена мечтал взять в плен фельдмаршала Суворова. Массена был амбициозной личностью. Каково же было его удивление, когда бой 19 сентября они проиграли. На следующий день он принял на себя личное командование сражением.
Предприняв ложное отступление, наши втянули французов к виноградникам, где спрятались основные силы. Началась рукопашная.
А что такое, когда русские идут в рукопашный бой знают все! Андрэ Массену свалил с лошади русский Иван (унтер-офицер Иван Махотин) и если бы не подоспевшая помощь к Массене, не видать бы ему маршальского жезла из рук Наполеона, потом в 1804 году.
Прибыв в Гларис, наши войска обнаружили отсутствие всякого присутствия союзников австрийцев – они вообще ушли из Швейцарии. Суворов был в бешенстве.
На военном совете порешили отступать через хребет Паникс высотой до 2500 метров над уровнем моря. 23-24 сентября, отбивая вялые атаки французов, русские солдаты шли по смертельной тропе Паникса.
Лёд, ветер и скалы, движение гуськом, спуск ещё более страшен, чем подъём, Суворов на коне умудряется шутить и петь песни, солдаты благодарны ему за это.
Через сто лет Василий Суриков напишет, быть может, гротескную, картину, посвящённую этому экстремальному переходу
Василий Иванович Суриков (1848 – 1916) «Переход Суворова через Альпы» (1895—1899)
Друзья мои, вот вам одно из важнейших условий эффективности Армии. Маленькая, но очень красноречивая иллюстрация того, откуда у солдат боевой дух берётся! Цитирую также по Петрушевскому (который сам носил звание генерал-лейтенанта русской армии):
Войска вышли из окружения и прибыли в Иланц. Павел I произвёл Суворова в генералиссимусы, и, узнав о предательстве австрийских генералов, разорвал союзнические отношения с Австрией. Суворов возвратился в Россию.
Вам понравилась статья? Поделитесь ею со своими друзьями, нажав кнопку соц. сервиса или “retweet”.
Вопросы, жалобы, предложения, пожелания и замечания
по данной статье можете оставить здесь:
Сочинение по картине Сурикова “Переход Суворова через Альпы”
Картину Суриков писал на протяжении четырех лет и закончил писать в 1899 году. Это одно из полотен, которые продолжает тему героизма военных людей в истории России.
На полотне изображается переход русской армии через альпийский перевал, который до этого считался неприступным. Действия, которые описаны на картине, происходили в 1799 году. Все этюды к картине художник писал на том месте, где происходил исторический переход, то есть в швейцарских Альпах. К тому же Суриков тщательно изучил историю того времени, чтобы правильно изобразить мелкие детали.
Самое главное в картине – это ощущение движения. Оно начинается где-то далеко, в ущелье. А чем ближе к переднему плану, тем оно становится интенсивнее. Самая передняя группа людей изображена в тот момент, когда она сходит с лавинообразного спуска.
Художник показывает грозную природу швейцарских Альп, которая подчеркивает весь героизм перехода. Благодаря вертикальному расположению холста, максимально сконцентрировано пространство отвесной скалы.
Это еще больше усиливает ощущение стремительного движения.
Возле края отвеса располагается полководец Александр Суворов. Он с трудом сдерживает на краю пропасти своего коня. В его фигуре очень много энергии, а лицо выглядит очень живо. Некоторые солдаты смеются, те, которые идут за ними – повернули головы, чтобы послушать их разговор. Солдаты, которые расположены на переднем плане, занимаются спуском с горы, и им уже не до смеха.
Художник тщательно передает все исторические детали эпохи, такие как оружие и одежда. Очень хорошо проработаны выражения лиц воинов. У всех разные выражения лиц, потому что каждый по-разному переживает этот напряженный момент.
Почти у всех задумчивые и сосредоточенные лица. Не смотря на то, что воины в очень опасном положении, они все еще верны своей стране и воинском долгу. На картине изображена настоящая храбрость русского воина.
Они объединены стремлением преодолеть перевал и выиграть.
Лицо полководца обращено к скатывающимся вниз людям. И это создает впечатление о том, что он тесно связан со своими солдатами. Воины смотрят на Суворова с обожанием и безграничным доверием. Они готовы выполнить любой его приказ.
В картине «Переход Суворова через Альпы» показано русское войско в виде единой неразделимой силы. Но самое главное в картине – это показать подвиг народа и его героизм.
Василий Суриков написал картину на столетие Итальянского похода Суворова. Полотно было куплено Николаем II.
(1 votes, average: 5.00
Василий Суриков “Переход Суворова через Альпы”
Работу над картиной «Переход Суворова через Альпы» В. Суриков закончил в 1899 г., к 100-летию итальянского похода Суворова.
Картина была выставлена сначала в Санкт-Петербурге, затем в Москве, после чего её приобрёл император Николай II для музея Александра III.Замысел картины возник у художника ещё в 1895 г. Летом 1897 г. В. Суриков посетил Швейцарию, где писал этюды к картине.
Но прежде чем говорить о самой картине, необходимо сказать об историческом событии, которому она посвящена. В противном случае сюжет полотна может быть не понят.
Историческая основа картины
1799 год. А.В. Суворову почти 70 лет, он на покое. Не сложились отношения с императором Павлом I. Император был сторонником прусской военной системы Фридриха Великого. В соответствии с этой системой он и стал реформировать русскую армию. Были введены новая форма одежды, новый воинский устав.
Главное внимание уделялось муштре войск, смотрам и парадам. Суворов выступал против прусских палочных порядков в армии и продолжал воспитывать солдат по-своему. Он говорил: «Русские прусских всегда бивали, что ж тут перенять?», «Пудра не порох, букля не пушка, коса не тесак, и я не немец, а природный русак». В 1797 г.
Суворов был уволен в отставку без права ношения мундира.
Но уже в начале сентября 1798 г. Суворов стал необходим в русской армии: Павел I отправил к нему генерал-майора Прево де Люмина, чтобы тот узнал мнение Суворова о том, как вести войну с французами в современных условиях. Суворов продиктовал девять правил ведения войны – наступательную стратегию полководца.
В 1798 г. Россия вступила во 2-ю антифранцузскую коалицию (Великобритания, Австрия, Турция, Неаполитанское королевство). Была создана объединённая русско-австрийская армия для похода в северную Италию, захваченную войсками Французской Директории.
По настоянию Англии Австрия обратилась с просьбой к Павлу I назначить командующим Суворова. Так великий русский полководец вновь стал востребованным. В марте 1798 г. он прибыл в Вену, где император Франц I присвоил ему звание австрийского фельдмаршала.
Перед Суворовым стояла практически невыполнимая задача – выступить против Наполеона, который к тому времени занял часть Италии и Швейцарии. Но полководец, прорвав оборону, занял Турин и Милан, практически вся северная Италия стала свободной от французов.
Суворову было приказано выступить в Швейцарию, где в то время находилась армия французского генерала Массена. Альпийский поход продолжался 16 дней. Самым трудным был ночной сентябрьский штурм перевала Паникс: здесь снег лежал слоем до полуметра, а туман полностью застилал видимость.
Удивительно, но факт: этот поход не достиг своей цели (разгрома французских войск в Швейцарии), но героический Швейцарский поход Суворова 1799 г. стал великой страницей русской истории. В Швейцарском походе проявились полководческий гений Суворова и тактическое мастерство русских командиров.
В походе армия Суворова прошла с боями через Сен-Готард и Чёртов мост и совершила переход из долины Рёйса в Мутенскую долину, где попала в окружение.
Но в сражении в Мутенской долине Суворов нанёс поражение французской армии и вывел русскую армию из окружения, после чего она совершила переход через заснеженный труднодоступный перевал Рингенкопф (Паникс), откуда направилась в сторону России.
Французский генерал Массена говорил впоследствии, что отдал бы все свои победы за один швейцарский поход Суворова – так оценил Суворова его главный противник.Вот этот переход и запечатлен на картине В. Сурикова. Это был последний, наиболее тяжелый горный переход. Тяжело раненных пришлось оставить.
Войска двигались по извилистой тропинке, передвигаться по которой можно было только в одиночку, в густом тумане, при снегопаде и сильном ветре. В пропасти пришлось бросить все орудия. Спуск с него был ещё сложнее подъема.Суворов после перехода через Альпы писал в донесении Павлу I: «Много людей с лошадьми с величайшим стремлением летели в преисподние пучины, где многие убивалися, а многие спасались; никакое описание неспособно к изображению сей картины во всем ее ужасе».
Но В. Суриков всё-таки смог создать такую картину.
Описание картины
Суворов подъехал к краю пропасти и шуткой подбадривает войска. На его шутку откликнулись двое солдат. В такой момент шутить? Это кажется неправдоподобным.
Ведь, по словам самого Суворова, доносившего царю об этом походе, «на каждом шагу в этом царстве ужаса зияющие пропасти представляли отверстые и проглотить готовые гробы смерти.
Дремучие, мрачные ночи, непрерывно ударяющие громы, лиющиеся дожди и густой туман облаков при шумных водопадах, с каменьями вершин низвергавшихся, увеличивали трепет». Но настолько велика была вера русских солдат в своего полководца, что даже в такую минуту они были в согласии со своим командиром и откликнулись на шутку.
Впереди всех спускаются опытные солдаты. В центре изображён седой ветеран с орденом на груди. Он крестится, готовясь ринуться в пропасть. Перед ним два солдата: у одного лицо очень серьезное, напряжённое, а другой прикрылся плащом, видимо, от страха.
А черноусый солдат уже летит вниз, придерживая свою треуголку. Лицо его сурово и решительно. Рядом с седым ветераном два солдата возятся с пушкой, стараясь спустить ее вниз со скалы. В их умелых руках пушка покорно едет вниз.
За стариками движутся молодые солдаты.
Главным действующим лицом картины является народ. Суриков говорил: «Я не понимаю действия отдельных исторических личностей без народа, без толпы». Суворов изображён не в центре картины, но художник ясно показал его роль организатора.На краю пропасти он еле удерживает своего белого коня. Сняв с головы треуголку, он с улыбкой показывает вниз.
В его фигуре столько бодрости и энергии, столько веры в своих солдат! И его авторитет среди солдат был велик. Это был патриот, настоящий друг солдат, человек с живым сердцем и прямой душой. Он часто говорил: «Горжусь, что я русский».
Солдаты видели его ежедневно, знали, чем живет их генерал, с какой любовью и вниманием относится к ним, и поэтому беззаветно верили ему и горячо любили его.
Эту любовь народа к своему полководцу выразил художник в картине. С какой готовностью подчиняются воины его приказу, как весело смеются его шутке! О своих солдатах он говорил после швейцарского похода: «Орлы русские облетели орлов римских».
Пейзаж картины суров и величественен. Горы занимают почти всё полотно, виден лишь кусочек покрытого тучами неба. Вершины гор уходят ввысь. Отдельные облака проходят по ущельям и закрывают скалы. На склонах гор виден снег. Отвесный склон, на котором находится Суворов, подчёркивает трудности, которые преодолевают солдаты.
Две стихии показаны в картине: «грозная стихия природы и непобедимая стихия русского народа».
В картине преобладают синие, зеленоватые и темно-лиловые тона с проблесками красного и желто-зеленого. Этот колорит усиливает впечатление суровости и трудности условий, создаёт у зрителя ощущение холода.
Немного оживляют картину ярко-красные мундиры солдат на втором плане.
История создания картины
Чтобы быть правдивым в изображении этого исторического события, Суриков в 1897 г. побывал в Швейцарии, где познакомился со швейцарской горной природой, написал множество этюдов, сделал переход по маршруту армии Суворова, сам спускался по снегу с горы. Картину художник создавал почти 5 лет.
Художник знал, конечно, о том, что суворовские походы изображали и другие художники: А. Коцебу «Переход А.В. Суворова через хребет Панике», «Сражение у Чертова моста». Но его не устраивало то, что горы подавляли солдат, которые были изображены людским муравейником.
Суриков всегда выделял своих героев крупным планом. Поэтому он долго изучал портреты Суворова, а также его скульптурные изображения. Обращался он и к посмертной маске полководца.
Но всё-таки писал Суворова художник с живого человека. Вот как он сам рассказывает об этом: «Суворов у меня с одного казачьего офицера написан. Он и теперь жив еще: ему под девяносто лет».
Это был отставной сотник Фёдор Фёдорович Спиридонов.
Оценка картины современниками
В момент появления картины мнения о ней разделились. Л.Н. Толстой и художник В.В. Верещагин резко критиковали её за некоторые «неправды». Они говорили, что никогда не бывает, «чтобы лошадь над обрывом горячилась», чтобы «пушки спускались с горы вместе с людьми» и т. д.Композитор С.И.
Танеев записал в марте 1899 г. в дневнике: «Пошел к Толстым… Лев Николаевич возмущен картиной Сурикова, на которой он изобразил Суворова, делающим переход через Альпы. Лошадь над обрывом горячится, тогда как этого не бывает: лошадь в таких случаях идет очень осторожно.
Около Суворова поставлено несколько солдат в красных мундирах. Л.Н. говорил Сурикову, что этого быть не может: солдаты на войне идут как волны, каждый в своей отдельной группе. На это Суриков ответил, что «так красивее».
Но художник считал, что целью искусства является не натуралистическое изображение отдельных фактов действительности: «В исторической картине ведь и не нужно, чтобы было совсем так. Суть-то исторической картины – угадывание. Если только сам дух времени соблюден – в деталях можно какие угодно ошибки делать».
Но император Николай II обратил внимание на картину Сурикова и купил её для музея Александра III по случаю 100-летия швейцарского похода русской армии.
Чем отличаются картины Василия Сурикова? – «Переход Суворова через Альпы»
Василий Иванович Суриков (1848 —1916) – известный русский художник. В справедливости этого положения вряд ли кто усомнится. Со школьной скамьи всем известны его картины, связанные с ключевыми моментами русской истории: «Боярыня Морозова», «Переход Суворова через Альпы», «Утро стрелецкой казни».
Может быть, эти картины потому и известны нам со школьной скамьи, что Суриков – очень удобный для преподавания в школе художник. Любая из его картин – многофигурная композиция, рассказывающая определенную эпическую историю.
Разглядывая это многоцветное многофигурье, волей-неволей запомнишь, что Сибирь завоевал Ермак, а Суворов зачем-то переходил через Альпы. Кроме того, любой внимательный зритель картин Сурикова начинает придумывать свою версию событий, изображенных художником. То есть, мозги шевелятся, а вслед за ними шевелятся и языки.
Что, согласитесь, с точки зрения учителя очень ценно. Ученики учатся придумывать, учатся рассказывать, выражать свои чувства.
Многофигурность и громадность картин Сурикова отмечали все. Критики недоброжелательные, проповедовавшие академизм, пеняли художнику на «кашу» из лиц, а за многоцветье прозвали его картины «парчовыми коврами».
Критики доброжелательные, наоборот, ценили колористические умения художника и хвалили его композиционные таланты.
Правда, друзья, случалось, посмеивались, что Суриков намеренно делает огромные картины, чтобы дороже их продавать.
В самом деле, все известные картины этого художника – большого размера. На репродукциях, обычно, эта особенность живописи Сурикова не видна.
Почти никто, рассматривая репродукции, не обращает внимания на две цифры, указывающие размеры картины. Но сталкиваясь с произведениями В.И.Сурикова «вживую», невозможно не заметить того, что его картины попросту огромны.
Особенно это становится видным в относительно небольших залах Третьяковской галереи.
Большой размер картин В.И.Сурикова был проблемой и для самого живописца. По многофигурной картине взгляд зрителя не должен бесцельно блуждать. Его следует, во-первых, остановить на самом важном месте картины. А во-вторых, придать ему правильное направление, заставить правильно «прочесть» картину.
Поэтому с помощью определенных приемов художник выделял на своих картинах нескольких героев, которые словно бы начинали вести диалог. Картина становилась многоплановой, интересной. Новых приемов Суриков не придумывал, зато известные применял мастерски.
Пожалуй, явственнее всего это суриковское мастерство видно в картине «Переход Суворова через Альпы».
Формат этой картины – 495 × 373 см. Пожалуй, что не во всяком дворце есть возможность выставить столь грандиозное полотно. Но в залах Русского музея она поместилась и смотрится там очень хорошо.
Надо сказать, что Русский музей с самого своего основания в 1895 году был на особом положении, на положении личного музея царской семьи. Его финансирование проходило особой строкой в бюджете царского дома, а в формировании фонда принимал личное участие император Николай II. В частности, он приобрел и картину Сурикова, написанную к столетию Швейцарского похода А.В.Суворова.
На картине изображен один из самых драматических эпизодов упомянутого похода.
25 сентября (6 октября) 1799 года русские войска преодолели перевал на горе Паникс, который находился на высоте 2 400 метров. Войскам приходилось подниматься по узкой извилистой тропинке. По этой тропинке можно было двигаться только в одиночку.
В пропасть выбросили все орудия, число погибших солдат исчислялось сотнями. На высоте уже была зима: густой туман, снегопад, сильный ветер, снега по колено… В эту непогоду армия заночевала на перевале.
Спуск же с него оказался еще сложнее, чем подъем.
На большую картину следует смотреть с большого расстояния. Что бросается зрителю в глаза при первом взгляде на картину? То, что размещено в ее центре. А что находится в центре этой картины? Лицо солдата, уже скользящего в пропасть. Расширенные от ужаса глаза человека, который больше не управляет своим движением, а катится куда-то в тартарары.
Этот солдат тщательно прорисован. Очевидно, что сам художник стремился обратить внимание зрителя именно на эту часть картины. Словно дает подсказку: начинать следует отсюда! Рядом другие солдаты, и их портреты – изображение одного процесса. Это как соседние кадры на киноленте или в комиксе.
Старый солдат без треуголки правее и выше крестится. Он еще чувствует землю под ногами, он еще на что-то надеется. Всего секунда отделяет его от того солдата, что изображен в центре картины. Но этот уже начал падение, и понял, что надежды на выживание у него почти нет.
А еще через секунду он окажется на месте третьего солдата, того, что изображен у нижнего обреза картины. Того, кто уже понял: ничего не изменишь. Где окажешься через несколько мгновений одному Богу ведомо. Главное – не потерять ружье.
Дополнительные кадры – еще несколько солдатских портретов, прорисованных хуже или расположенных дальше, но идущих по тому же пути.
Но на этой большой картине имеется еще один герой. Его имя упомянуто в названии картины – Суворов.
Суворов находится в левой верхней четверти картины. Славный полководец – на светлом коне. Поэтому он поднят над толпой солдат и не теряется в этой толпе. Его портрет тоже прорисован очень четко. Суворов удерживает коня на выступе скалы и указывает своей треуголкой вниз.
Вероятно, с шуткой-прибауткой он посылает своих чудо-богатырей в бездну. Те из солдат, кто пока находится рядом с ним, еще не глянули вниз, и улыбаются словам командующего. А вот тем, уже начали скользить вниз по склону, им уже не до улыбок. Только перекреститься и положиться на милость Божью…
В принципе, перед нами поход из жизни в смерть.
Все это мы можем рассмотреть и передумать благодаря тому, что художник верно направил наш взгляд – от центра картины вверх, а потом вниз. Вертикальное положение холста тоже этому способствует.
Ну, а теперь посмотрим, как В.И.Суриков использовал свои любимые приемы в другой известной своей картине, «Боярыня Морозова»
